Публикации в журнале «Нева»

Известно, что матерью Петра I была вторая жена царя Алексея Михайловича Наталья Кирилловна, дочь рязанского дворянина Кирилла Полиевктовича Нарышкина. Если верить фольклору, род Нарышкиных происходил от крымского татарина Нарышки, выехавшего в Москву в 1463 году. Однако, по другим преданиям, Нарышкины происходят от некоего богемского дворянина по фамилии Нарисци, который владел городом Егру, или Егеру, на границе Богемии и Германии. Косвенным образом это подтверждается родовым гербом Нарышкиных, «во многом напоминающим герб этого города». Историкам это известно из жалованной грамоты, выданной в подтверждение благородного происхождения дворян Нарышкиных. Для этого необходимо было доказать владение их далекими предками городами или землями на той родине, откуда они прибыли.

Энергичный, деятельный, стремительный Петр не вписывался в традиционные представления Москвы о царе, выглядел чужаком, белой вороной. Такими чужаками у степенных москвичей слыли немцы в Лефортовской слободе. Уж не немец ли и сам Петр? И рождались легенды о том, что Петр вовсе и не сын тишайшего царя Алексея Михайловича, а отпрыск самого Лефорта. Будто бы государь Алексей Михайлович говаривал своей жене, царице Наталье: «Если не родишь сына, учиню тебе озлобление». Об этом знали дворовые люди. И когда родилась у царицы дочь, а у Лефорта в это же время — сын, то, страшась государева гнева, втайне от царя, младенцев обменяли. И тот Лефортов сын царствует на Руси и доныне. Да ведь оно и видно: государь жалует иностранцев и всегда добрее к ним, чем к русским.

Но если и не верилось кому-то в историю с подменой младенцев, то тут же предлагалась другая, более правдоподобная, по мнению рассказчиков, легенда. Мол, во время поездки в Швецию царь Петр был пленен и там «закладен в столб», а на Руси вместо него был выпущен немчин, который и царствует ныне. И как же этому не поверить, если, возвратившись из-за границы в Москву накануне нового, 1699 года, царь не заехал в Кремль, не поклонился чудотворным мощам православных святых, не побывал у гробов своих родителей в Архангельском соборе, а сразу полетел в Немецкую слободу, где всю ночь пировал у Лефорта. Одно слово — немчин. Или еврей, поговаривали, крестясь, обыватели. А если не то, не другое, то, значит, Антихрист. И город его новый на финских болотах — город Антихриста, потому что на таком топком гибельном болоте невозможно построить большой город. Видать, говорили люди, строил его Антихрист, и не иначе как целиком, на небе, и уж затем опустил на болото. Иначе болото поглотило бы город дом за домом. И женился Петр не на русской боярыне, как и положено православным государям, а на «ливонской пленнице», названной после крещения Екатериной.

Екатерина была дочерью литовского крестьянина Самуила Скавронского и молочницы из прибалтийского местечка Ринген недалеко от Мариенбурга. Ее подлинное имя Марта. В трехлетнем возрасте то ли потому, что осталась сиротой, то ли по какой-то иной причине она была отдана на воспитание местному пастору. До встречи с русским царем Марта успела пройти короткий, извилистый и непростой путь по дорогам Северной войны. Будучи в услужении у ливонского пастора, вышла замуж за шведского драгуна, попала в плен к русским, работала портомоей в солдатском обозе, пока однажды не была замечена командующим русскими войсками графом Б. П. Шереметевым. У Шереметева ее отобрал Александр Данилович Меншиков, у которого и увидел ее однажды Петр I. Забрал к себе, и с тех пор они уже никогда не расставались. При переходе в православие она получила имя Екатерина и отчество Алексеевна, от своего крестного отца — царевича Алексея Петровича. Однако в фольклоре так и осталась с прозвищем Чухонка Маланья. От брака Петра и Екатерины родилась императрица Елизавета Петровна.

Брак Петра и Екатерины был последним неравнородным браком в истории царей из династии Романовых. В допетровской Руси невест для высокородных наследников престола выбирали среди дочерей бояр и служилых людей высокого и благородного дворянского происхождения. Так была выбрана первая жена и для Петра I. Ею стала дочь окольничего Федора Лопухина — Евдокия. Брак оказался неудачным. В конце концов Петр отставил ее от себя и заточил в монастырь. Тогда же зародилась традиция равнородных царственных браков. А поскольку в России равных Романовым не было по определению, претенденток выбирали из других царских родов, иноземных. Как правило, выбор падал на многочисленные германские герцогства.

Первой «жертвой» этой традиции стал сын Петра I от Евдокии Лопухиной, царевич Алексей. В жены ему выбрали принцессу Шарлотту Христину Софию Брауншвейг-Вольфенбюттельскую. Жизнь Шарлотты сложилась трагически. Она умерла через десять дней после рождения сына, ставшего впоследствии императором Петром II. Но традиция устояла. Через несколько лет для своего племянника Петра Федоровича, объявленного наследником престола, императрица Елизавета Петровна выбрала в жены немецкую принцессу Софию Фредерику Августу Ангальт-Цербстскую.