Публицистика

Даниил Гранин Публицистика

Жизнь — осуществление самого себя

— Даниил Александрович, у Вас есть удивительный талант — своими публикациями зачинать какие-то движения в обществе. Так было с «Милосердием», с «Этой странной жизнью». То есть Вы какую-то мысль забросили, и она пошла вариться, и люди ею прониклись. Интересно было бы узнать — какие после выхода первого издания «Этой странной жизни» были отклики, какие были последствия, которые Вы могли видеть, наблюдать?

— Во-первых, было много писем, в которых люди расспрашивали о подробностях этой системы, и было видно, что им это интересно.

— Именно в техническом плане?

— Да, в техническом, в технологическом. Второе — были вопросы, которые сводились вот к чему: не засушивает ли эта система человека, не является ли она системой, при которой человек становится ее рабом, не лишает ли полноты жизни? Третья группа вопросов — дай бог памяти, была такой: является ли эта система возможной для человека, у которого нет большой темы или большой цели в жизни? То есть годится ли она для обычной, повседневной деятельности? Кроме того, были частные вопросы, касающиеся судьбы Любищева: как он жил, где его родственники, архив. Ведь его архив до сих пор еще не полностью опубликован, он достаточно велик. Опубликована часть его переписки, философские работы.

— Вы назвали тему: «Не засушивает ли система человека?» У нас с самого начала деятельности сайта появились такие вопросы: приложима ли эта система к широкой русской душе? Мы народ увлекающийся, размашистый, а здесь такое немецкое параллельно-перпендикулярное структурирование.

— Я думаю, что смысл здесь как раз обратный. Дело в том, что и немцы, и американцы — если прохронометрировать их жизнь — тратят массу времени на вещи малозначительные или ненужные. Вот, в частности, Тимофеев-Ресовский такой был…

— Очень хорошо известная в нашем сообществе фигура!

— …Он всегда говорил, что немец — а он жил и работал в Германии, хорошо знал тамошнюю научную публику, — вместо того чтобы заниматься общими представлениями о проблеме, массу времени тратит на частности, на достижение какой-нибудь там шестой цифры после запятой, теряя принципиальные вещи, упуская из виду общую проблему. Вообще, я думаю, что проблему времени, проблему системы Любищева следует решать в комплексе той задачи, во имя которой эта система применяется. Сама по себе она, конечно, достаточно обременительна. Сейчас, как я понял из ваших слов, она интересна менеджерам, которые хотели бы больше успевать. Наверное, она в данном случае выступает больше как вспомогательное средство и в таком качестве, скорее всего, поможет. Но тогда она будет применительна только к чисто деловым вещам, в то время как для Любищева она была вообще связана с ценностью всей жизни. То есть она предусматривала для него не только решение каких-либо теоретических задач, но была связана и с гуманитарной составляющей — с литературой, музыкой, театром. Этот комплекс вещей он считал необходимым для себя, очевидно не разделяя свою жизнь по принципу «здесь дело, а здесь все остальное».

— Получается, это не только система достижения результатов в плане работы, а вообще система проектирования жизни.

— Я считаю, это скорее система отношения к времени своей жизни. Вот, нам отпущено какое-то время судьбой или Господом — смотря кто как считает. Вопрос в том — как мы его расходуем? Мы вроде бы ценим свою жизнь, но это чисто абстрактно сказано. Мы ценим жизнь как биологическое состояние или как время деяний, как осуществление самого себя?