Публицистика 1987 - 2003 годов

Рекогносцировка командиров танков на исходных позициях - самый психологически напряженный момент в жизни экипажа танка. Все уже подготовлено к бою, двигатели еще не остыли, с брони сброшено все, что может гореть и мешать, экипаж томится в ожидании. В бою весь сосредоточен на своих обязанностях: забрасываешь в ствол пушки пудовые снаряды (унитарные патроны, то есть гильзу вместе со снарядом), ловишь на откате ствола пушки горячую гильзу и за борт ее в открытый люк башни на головы автоматчикам (они, естественно, орут, матерятся), следишь за откатом орудийного ствола, загоняешь в ствол новый снаряд, следишь за работой спаренного пулемета, меняешь диски, успеваешь между выстрелами пушки выглядывать из люка, смотришь, что делается вокруг танка, что делается на позициях противника, лихорадочно протираешь триплексы перископов, постоянно запотевающие, успеваешь обменяться жестами с командиром танка и стреляющим. И ни о чем другом в бою не думаешь. А во время рекогносцировки командиров танков все совсем по-другому. В голову лезут всякие мысли, воспоминания. Что-то делают сейчас твои друзья, одноклассники, однокурсники и та, которая останется в памяти на всю жизнь, как первая трепетная несостоявшаяся юношеская любовь. И каждый думает о том, повезет ли, останешься ли жив, ведь кто-то обязательно погибнет на этот раз. Кто-то негромко запевает свою любимую песню, кто-то спешно строчит письмо на родину. Но вот, командиры танков возвращаются, доводят до сведения всего экипажа задачу. Нам - овладеть правой окраиной Ляука. У противника артиллерия, пехота в траншеях с фаустпатронами, танки не обнаружены разведкой. Все посторонние мысли исчезают, теперь ты всем своим существом в бою. Следует общий сигнал - заводи... вперед. Одновременно выходят из леса все танки, начинают бить танковые пушки. Где-то позади танков идут бронетранспортеры и дают целеуказания сплошными огненными струями - трассами из счетверенных малокалиберных пушек, еще только- только начинает рассветать... Врываемся на окраину, перед нами кладбище, идем через него, останавливаемся и ведем огонь с места по подвалам, откуда появляются мерцающие огоньки выстрелов, по обозначившимся траншеям. По радио следует команда - перейти на левую окраину Ляука, там фаустники сожгли несколько наших машин. Перемещаемся по окраине этого, не то поселка, не то деревни, не то маленького городка - основная его часть впереди в низине, с этой окраины не видно. В некоторых домах уже наши автоматчики, стреляют из окон куда-то вперед, никаких жителей не видно. Встали рядом с крайним домом, в нем наши автоматчики, стреляют тоже куда-то по подвалам и чердакам редко расположенных впереди домов. Выдвигаемся вперед дома, осматриваемся. Впереди вспыхивают частые огоньки выстрелов в нашу сторону — идет перестрелка с нашими автоматчиками. Наконец, замечаем впереди, метрах в ста еле заметный бруствер хорошо замаскированной траншеи в прилегающем к крайним домам редком лесочке. Заметили траншею по показывающимся то в одном, то в другом месте каскам и головкам фаустпатронов. Ага, голубчики, сейчас мы вас выкурим оттуда. Бьем по брустверу из пушки и из спаренного с ней пулемета. Из траншеи выскочило несколько фигур и бросились вниз по склону, уходящему от нас. Крышки моего люка и люка командира танка у нас, как всегда, открыты, застопорены, ведем наблюдение, прикрываясь ими. Вдруг, в очередной раз, когда после выстрела пушки смотрим вперед, стараясь определить, откуда могут бить по танку фаустпатронами, у меня над головой возникли огненные всплески, командир танка Василий Садохин, державшийся правой рукой высоко за крышку своего люка, вскрикнул и опустился вниз, я тоже мгновенно юркнул вниз, автоматчики, располагавшиеся на броне сзади башни, застонали.