Читаем Публицистика полностью

И я уверен: в какой-то период к каждому писателю, находящемуся в таких поисках, приходит мысль об образцах. Не для того чтобы копировать их — если кому-то и придет на ум эта затея, из нее все равно ничего не выйдет, как, скажем, нельзя сконструировать искусственно точно такое же второе солнце, — а чтобы, опираясь на творческий опыт и достижения мастеров, создать что-то свое, оригинальное, качественно новое.

Совершенные художественные произведения, будь то романы, картины, скульптуры и так далее, являются памятью народа на века. А коль так мы по справедливости считаем, значит, истинный художник всегда является совестью народа, выразителем его высоких нравственных идеалов и чаяний. Такими были и есть великие прозаики нашего времени Алексей Максимович Горький, Михаил Александрович Шолохов, Леонид Максимович Леонов. Об их творчестве я думаю всегда, их произведения я перечитываю всякий раз, начиная новую работу. Их великолепные книги у меня на столе и сейчас, когда я работаю над второй книгой романа «Вечный зов».

Работая над очередной вещью, всегда невольно думаешь о нашем повседневном литературном процессе. Некоторые наши книги последних лет, особенно книги молодых писателей, страдают мелкотемьем, облегченным беллетризмом, порой на сомнительный западный образец. Многим произведениям, ежедневно появляющимся на книжных прилавках, не хватает масштабности раздумий о том или другом этапе народной жизни, глубины проникновения в недра народных характеров и ясного понимания сути этих характеров. А как мы учим литературную молодежь этой масштабности раздумий о времени, о народной жизни, об умении и необходимости постигать суть народного характера?

Увы, далеко не лучшим образом. Нередко ведь в нашей литературной практике происходит следующее: вдруг, нежданно-негаданно, непонятно даже, по какому поводу, вспыхивает на страницах литературных газет длительная и яростная дискуссия вокруг какого-нибудь средненького и серенького как по языку, так и по содержанию произведения. Всем ясно, что дискуссия ведется вокруг пустячка, а полемические статьи публикуются и публикуются…

Но что-то я не встречал подобных длительных и яростных дискуссий вокруг действительно серьезных произведений, исследующих глубинные социально-нравственные процессы и проблемы общества, вокруг таких, например, и сравнительно давних и недавних значительных литературных явлений, как роман Петра Проскурина «Исход», роман «Истоки» Григория Коновалова, «Поэма прощания» и «Поэма времени» Анатолия Софронова, самая серьезная публицистическая книга последнего времени «Любит ли она тебя?» Владимира Чивилихина, куда входит и его знаменитый очерк «Земля в беде», пьеса Мустая Карима «В ночь лунного затмения», роман Алима Кешокова «Вершины не спят», роман Ивана Стаднюка «Война», повести талантливого дагестанского прозаика Абу-Бакара… Вокруг последних произведений Закруткина, Бондарева, Фирсова, Викулова… Или организуйте подобную дискуссию вокруг «Ивушки неплакучей» — последнего романа Михаила Алексеева, умеющего писать о народной жизни удивительно просто, но глубоко и проникновенно! Вот где заключены поистине безграничные возможности высказать суждения о кардинальных проблемах нашего нелегкого и сложного бытия, о природе и глубинных истоках героизма и мужества нашего народа, нашего многонационального Советского государства.

Такие дискуссии о подобных произведениях будут воспитывать молодых писателей, учить смотреть на мир, на жизнь широко и с классовой точки зрения, дадут хороший, правильный ориентир в их творческих поисках.

Мир надо не описывать, его надо исследовать и объяснять.

Описывает его беллетрист, который работает по принципу: сел за письменный стол, припомнил забавный случай, а то и анекдотец — описал.

А исследует и объясняет мир и все, что в этом подлинном мире происходит, писатель.

Эту разницу и эту истину мы все должны отчетливо понять и уяснить.

Перейти на страницу:

Все книги серии Анатолий Иванов. Собрание сочинений в пяти томах

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

[b]Организация ИГИЛ запрещена на территории РФ.[/b]Эта книга – шокирующий рассказ о десяти днях, проведенных немецким журналистом на территории, захваченной запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ). Юрген Тоденхёфер стал первым западным журналистом, сумевшим выбраться оттуда живым. Все это время он буквально ходил по лезвию ножа, общаясь с боевиками, «чиновниками» и местным населением, скрываясь от американских беспилотников и бомб…С предельной честностью и беспристрастностью автор анализирует идеологию террористов. Составив психологические портреты боевиков, он выясняет, что заставило всех этих людей оставить семью, приличную работу, всю свою прежнюю жизнь – чтобы стать врагами человечества.

Юрген Тоденхёфер

Документальная литература / Публицистика / Документальное