Пучина Сирены

– Благодарите дедушку, ведь это он хотел вам помочь. Впрочем, я рад, что он настоял. – Ниран обвел рукой поляну, исполинские древа, платформы висячего леса и все Пределы. – Такое путешествие мне бы пропустить не хотелось. Жаль только, что дедушка не смог полететь с нами. Не сомневаюсь, он будет очень возмущен и выместит это на мне. – Кивнув Луну, Ниран прибавил: – А еще он наверняка обрадуется тебе, если ты когда-нибудь вернешься на восток.

– Нет, я не вернусь, – отозвался Лун. Ему тоже не хотелось прощаться с Нираном. Случалось, что жизнь при дворе начинала казаться ему чересчур уж странной, и тогда Лун радовался, что может поговорить с земным обитателем. Но он понимал, что Ниран сильно скучает по своей семье и по Золотым островам. – И все же ты поблагодари его за меня.

Пока все заканчивали провожать путешественников, Утес отвесил Луну подзатыльник и сказал:

– Не вытвори тут чего-нибудь, пока меня нет.

Лун и Нефрита вернулись в дупло и оттуда смотрели, как отчаливают корабли. Арборы на платформе отвязали канаты, и оба судна легко поднялись в воздух. Паруса остались сложенными – корабли летали благодаря магическим камням, которые добывались из недр небесных островов. Эти камни позволяли судам плыть по потокам силы, что пронизывала Три Мира, а паруса раскрывались лишь в ветреную погоду, чтобы развить скорость побольше. «Валендера» изящно воспарила с платформы, затем развернулась и поплыла под зелеными сводами исполинского леса. «Индала», двигаясь уже не так плавно, взлетела следом за ней и, поворачиваясь, задела корпусом спиральное дерево на краю платформы. Лун надеялся, что Почка ни во что не врежется, пока они летят по лесу. Все-таки разрыв в пологе, где корабли могли подняться над кронами, был совсем недалеко, и Луну думалось, что дела у Почки пойдут лучше, когда она окажется высоко в воздухе.

Итак, последняя ниточка, которая связывала Луна с прошлым, с земными обитателями, оборвалась. Он думал, что почувствует облегчение, но теперь даже не знал, что чувствует. Впрочем, Луну было не привыкать, и он решил, что волноваться, наверное, не о чем.

Нефрита взяла его за руку. Вид у нее был задумчивый.

– Ты не жалеешь, что не полетел с ними?

Пристыженный и удивленный, Лун покраснел.

– Нет, – сказал он. – Почему ты спрашиваешь?

Она покачала головой, глядя на то, как корабли постепенно растворяются в туманной дымке леса.

– Ты всегда так много путешествовал. Разве тебе не будет трудно оставаться на одном месте?

– Нет, трудно не будет. Просто… непривычно. – Уж в том, чтобы оставаться на одном месте, Лун не видел никаких сложностей.

* * *

Прошло три месяца.

С тех пор как они прибыли в новую колонию, Лун несколько раз спрашивал у других, чем вообще обычно занимаются консорты – помимо того, что спят с королевами да плодят окрыленных на благо двора. И его совсем не обнадежило, что никто не смог прямо ответить на этот вопрос.

Однажды он спросил Звона. В тот день они приглядывали за арборами-охотниками, которые выслеживали дичь на платформах висячего леса. Двор до сих пор не знал, какие опасности таятся в окрестностях их нового дома, поэтому теперь охотников, занятых поисками добычи, сопровождали воины, а солдаты тем временем оставались в древе, чтобы охранять подступы к нему и примыкающие платформы. Поскольку окрыленные, а в особенности консорты, обычно не принимали участия в охоте, Лун должен был просто летать рядом и разминать крылья – хотя опыта в ловле добычи и выживании у него было больше, чем у всех воинов, вместе взятых.

У Луна получалось понемногу помогать окрыленным с другими обязанностями: например исследовать новые территории Тумана Индиго и вместе с охотниками составлять подробные карты платформ и мостов, которые их соединяли. Еще они примечали, какие здесь водятся хищники и травоеды, где они обитают, каких развелось так много, что на них можно регулярно охотиться, а каких осталось так мало, что их лучше оставить в покое и дать им расплодиться.

Отвечая на его вопрос, Звон сказал:

– Консорты должны прислушиваться к арборам, выяснять, в чем те нуждаются или чем недовольны, а затем тактично указывать на это королевам.

Елея, сидевшая рядом с ними, криво усмехнулась.

– Еще бы к воинам они прислушивались, было бы совсем хорошо.

– Конечно, – поддакнул Звон, словно и так это подразумевал. А затем все испортил, прибавив: – Но воины вечно жалуются по пустякам, так что об этом и говорить нечего.

Елея косо посмотрела на него.

– Ну да, кому какое дело, чего хотят воины? – Елея была сестрой Нефриты, воительницей из королевского выводка – такие иногда появлялись на свет. В отличие от Звона, она родилась окрыленной, и потому смотрела на мир несколько иначе.

Лун закатил глаза и, решив, что разговор ушел слишком далеко от темы, снова перевел внимание на платформу. День был теплым, воздух – влажным, почти как во время дождя, а свет едва просачивался через пелену облаков, которая висела где-то высоко над лиственными кронами. Платформа, где охотились арборы, располагалась в двухстах шагах под Луном и чуть в стороне от него.