Пучина Сирены

– Ничего. Мне нужно какое-то время погостить у другого двора. Я… – Лун хотел сказать, что скоро вернется, но столь простая ложь встала ему поперек горла. Он лгал всю свою жизнь, но это умение почему-то покинуло его в самый нужный момент. Он закончил: – Я не знаю, когда вернусь.

Стужа замотала головой, не желая ни услышать, ни понять его.

– Но…

– Все, мне пора. – Ему нужно было уйти поскорее, пока он не наговорил лишнего. Едва он собрался встать, как Горький прыгнул к нему на колени, чтобы обнять. Лун на несколько секунд прижал маленького консорта к себе, а затем заставил себя встать и уйти из яслей.

Наверх он поднимался по внутренней лестнице, чтобы не встретить никого по пути. Когда он дошел до этажа консортов, Звона и Елеи уже не было в гостиной. Лун не мог понять, рад он этому или нет.

Он вошел в свою опочивальню и начал рыться в корзине, размышляя, какие вещи точно ему понадобятся, если в другом дворе на него посмотрят и решат сразу же гнать взашей. Он нашел потрепанный заплечный мешок из кожи и положил в него нож, несколько огнив, запасную одежду, кушак, который ему сшила Река, скатанный в рулон бурдюк для воды и толстое одеяло. Пусть Лун пришел в Туман Индиго ни с чем, но ведь он помог им сразиться со Сквернами и вернул семя, а это должно было хоть чего-то стоить.

Поднявшись на ноги, он оглядел комнату. Несколько секунд поспорив с самим собой, Лун взял крошечную тряпичную куклу, которую для него сделал Шип. Она представляла собой простой скрученный кусок черной тряпки с толстым высушенным листком вместо крыльев, но он бережно уложил ее на дно мешка.

Золотой браслет консорта он оставил на краю очага.

Глава 5

Когда Лун спустился по внутренней лестнице в приемный зал, Буря и Зефира уже присоединились к своим воинам. Нефрита тоже была здесь, как и Елея, Звон и Душа. Арборы толпились на балконах верхних этажей, а воины свисали отовсюду, откуда открывался хоть какой-то вид.

Несмотря на это, в зале было тихо.

Пока Лун шел к королевам, те разговаривали. Зефира сказала:

– Нет, я не полечу в Опаловую Ночь. Я возвращаюсь к моему двору.

Нефрита склонила голову набок и в упор посмотрела на Бурю:

– Ты об этом ничего не говорила.

Буря ощетинилась.

– А ты и не спрашивала.

Шипы Нефриты приподнялись.

– И ты решила умолчать о том, что собираешься отправиться в это долгое путешествие одна, в компании лишь собственных воинов. И моего консорта.

– Ты думаешь, я воспользуюсь ситуацией? – Буря расхохоталась. – Не смеши меня.

Лишь тогда Лун понял, о чем они говорят. Он остановился, сложил руки на груди и негромко зарычал. В тот миг ему хотелось больше никогда в жизни не видеть ни одну королеву раксура.

В тишине его рык услышали все. Разговор резко прервался, и все уставились на него.

Ехидно склонив голову набок, Зефира заметила:

– Почему-то мне кажется, что волноваться тут не о чем.

Нефрита повела шипами, как бы отмахнувшись от Бури, пересекла зал и остановилась перед Луном. Он думал, что она не заметит, но ее взгляд сразу же упал на его голое запястье. Нефрита взяла Луна за руку и провела большим пальцем по месту, где раньше был браслет. Затем она посмотрела ему прямо в глаза и мрачно сказала:

– Если ты, пока я лечу туда, примешь предложение другой королевы, я убью вас обоих.

Лун отвел руку. Ему не нравилось, что все выглядит так, будто это он ее отвергает, и он запретил себе так думать.

– Договорились.

Нефрита горько усмехнулась.

– А ты молодец. Ты только что одним словом оскорбил весь свой народ и нашу культуру. – Затем она подчеркнуто прибавила: – Я вылечу в Опаловую Ночь завтра на рассвете.

Луну до боли хотелось в это верить. Но весь его прежний жизненный опыт твердил ему, что это конец и он больше никогда не увидит ни Нефриту, ни остальных. Прошлое давило на него своей тяжестью, и, как Лун ни боролся с ним, ему казалось, что он тонет. Наконец он смог выдавить:

– Я буду ждать.

Повинуясь внутреннему порыву, Нефрита потянулась к нему, но Лун сделал шаг назад. Он больше не мог на нее смотреть и не мог прикоснуться. Он боялся, что если сделает это, то не сможет просто уйти, и его выволокут из колонии силой, а он тем временем будет орать, брыкаться и пытаться перегрызть Буре глотку. Нефрита помедлила, а затем уронила руку.

– Ты хочешь по… поговорить с кем-нибудь?

Она собиралась сказать «попрощаться». Хотя Лун не позволял себе посмотреть в ту сторону, он чувствовал на себе взгляды Звона, Елеи и Души. Но он не видел смысла прощаться. Если Нефрита не солгала, то он скоро вернется, а если все же нет… В общем, смысла Лун не видел.

– Нет.

Буря и Зефира направились к выходу из зала, который вел к дуплу, и Лун пошел за ними.

За все это время арборы и окрыленные не издали ни звука. Пока Лун пересекал зал, их взгляды и молчание жгли его. Он вдруг понял, насколько был наивен, ведь глубоко внутри надеялся, что кто-нибудь в последний момент выкрикнет: «Остановитесь!» Его горло сжалось, ему стало трудно дышать и захотелось… завыть от боли и горя, как это, наверное, делали обычные раксура.

Но Лун пересилил себя и вслед за чужими королевами покинул Туман Индиго.

* * *