Пуд соли на сердечную рану

Она дошла до второй скамейки, еще издалека заметив рядом с ней скульптуру. А приблизившись, поняла, что пора ей обращаться к окулисту. Потому что на скамейке сидела женщина в просторном балахоне и в огромного размера, почти как сомбреро, шляпе, богато украшенной искусственными цветами, которых было так много, что из них вполне получился бы траурный венок.

– Здрасьте… – Глаша почему-то испугалась и на всякий случай решила поприветствовать незнакомку.

Та промолчала и даже не пошевелилась. Глаша потихонечку пошла дальше, надеясь, что дама не набросится на нее со спины с ножом. Выглядела она странно, но вполне миролюбиво.

Сквозь деревья стали пробиваться отдельные огоньки света, и Глаша наконец-то расслабилась, поняв, что впереди уже поселок – конечный пункт ее пути. И в этот самый момент вдруг кто-то схватил ее сзади за руку.

– Смерть идет! – прокричала ей в ухо странная женщина, которая каким-то неведомым образом догнала ее. Искусственные цветы шуршали у нее на шляпе под дуновением ветра и шевелились, словно змеи на голове у медузы Горгоны.

От неожиданности Глаша оцепенела. Она поняла теперь, что такое смерть от разрыва сердца, как будто физически почувствовав этот разрыв и то, как теплая кровь разливается по ее груди, животу, рукам и ногам, делая их ватными и совершенно беспомощными.

– Смерть, говорю, идет! – повторила дама, правда, не нанося ущерба Глафире.

– Господи! Как же вы меня напугали! – Глаша удивилась, что до сих пор жива, и даже голос свой не узнала. Сил не было и рассердиться на незнакомку – они ее разом покинули.

– Так вы же видели меня! Чего пугаться? Или я такая страшная? – не понимала дама, шурша цветами и выглядя очень даже невинно.

Лицо пожилой женщины маячило бледным пятном перед затуманенным взором Глафиры.

– Да, видела… Но вы сидели так неподвижно… А потом так неожиданно налетели, да еще начали разговор с таких слов… – все еще не могла перевести дух Глаша.

– О чем думала, то и легло на язык… Вы извините меня, я не хотела вас пугать. – Женщина выглядела искренне расстроенной…

– Да ладно, проехали, как говорит молодежь. Ничего, вроде жива, – наконец вдохнула полной грудью Глафира.

– Вы из санатория? – спросила незнакомка. – Я видела вас сегодня днем, как вы делали укол нашему старожилу. Вас трудно не приметить, вы такая видная. И вечером мы встречались.

– Где?

– В столовой за ужином. Вы пришли, а я уже уходила. Но я очень наблюдательная, и вас нельзя не заметить, вы молодая и красивая, – повторила бабулька, явно стараясь реабилитироваться в глазах Глаши за причиненный испуг и фактически полуобморочное состояние.

– Спасибо, вы мне льстите.

– Всегда говорю только правду. Вы выделяетесь из толпы. Так и хочется спросить…

– Что я тут делаю? – рассмеялась Глафира.

– Вы ясновидящая? – поджала чересчур накрашенные для ее возраста узкие губы дама.

– Нет, просто меня уже спрашивали об этом, – ответила Глаша. И предложила: – Давайте, что ли, познакомимся? А то как-то неудобно – разговариваем, а я не знаю, как к вам обращаться.

– Меня Антониной зовут. Для друзей Тоша, – зарделась бабушка.

– Тоша? – переспросила Глаша, отчетливо видя, что собеседнице очень хорошо за шестьдесят.

– Да, я люблю, когда меня так называют. Как-то необременительно, по-молодежному. А вас как зовут? – пытливо стрельнула глазами женщина.

– Тогда я для вас – Глаша.

– Ой, как чудно! – захлопала в ладони бабулька. – Мы просто подходим друг другу: Глаша и Тоша. Восхитительно! И куда вы собрались на ночь глядя, если не секрет? Сбегаете в первый же день? Как я вас понимаю! Будь я помоложе… – многозначительно посмотрела она на новую знакомую.

– Я иду в ресторан. Безумно хочу есть, – честно призналась Глаша.

– Ясно. Знаете, я почти сразу же запаслась в местном магазине всем, что может храниться без холодильника, в номере-то у меня его нет, – кивнула Антонина. – А возьмете меня с собой?

– С собой? – рассмеялась Глафира столь неожиданному повороту.

– Я заплачу за себя, деньги у меня есть, – по-своему расценила ее замешательство Антонина. – Здесь не общаюсь ни с кем, меня не понимают… А вот с вами я бы потрапезничала, да и поболтала по душам!

«Еще одна одинокая, пожилая и странная… Чего они все набиваются мне в друзья?» – подумала Глафира. Но ей ничего иного не оставалось, как согласиться.

– Конечно, идемте… И мне не будет так страшно.

– Вот-вот! Правда, защитник из меня никакой, но если что – постараюсь. Не пожалеете, что взяли с собой! – Старушка обрадовалась, взяла ее под руку, и они достаточно бодрым шагом пошли в сторону огней.

– А чего вы боитесь? – полюбопытствовала Тоша.

– Сама не знаю… Просто боюсь оставаться одна. Никогда еще не ездила в одиночку.

– Все время с кавалерами? – уточнила Антонина.

– Нет, просто вообще не отдыхала. Не ездила в отпуск.

– Так нельзя, что вы! Обязательно надо отдыхать! Только такой женщине, как вы, надо отдыхать с мужчиной и совсем в другом месте.

– Я встретила мужчину… – задумчиво сказала Глаша, вспомнив Алексея. Вернее, он и не выходил у нее из головы, но все время мыслям о нем сопутствовал неприятный осадок в душе.