Пудель бродит по Европе

Неожиданно Бима среагировал на мотающийся перед ним кусок колбасы. Он же ведь вообще любил прыгать, а потому стартовал прямо с места, выхватил колбасу, заглотил ее молниеносно и в полете еще успел зацепить зубом лист большого календаря, что висел на стене. Календарь хорошо, оказывается, рвался, а потому Бима повторил свой прыжок.

– Не рви! Ты что? – возмутилась Галина Гавриловна. – Не прыгай!

Но розовый пудель продолжал прыгать.

– Неуравновешенная у него психика какая-то… – пробормотала недовольно Галина Гавриловна.

Петр Брониславович никак на это не отреагировал. Потому что не успел: Бима сорвал со стены календарь и принялся с восторгом и урчанием драть его на ленты. Галина Гавриловна смело бросилась спасать свое имущество – схватила календарь за другой край и принялась его тянуть на себя.

Бима зарычал.

– Отдай, отдай, говорю! – требовала Галина Гавриловна. – Петя, почему он не слушается?

Бима продолжал рычать, морща черный нос и топорща белые усы, которые не взяла розовая краска для волос.

Петру Брониславовичу это не понравилось – еще будут тут всякие рычать на его жену! Он бросился к пуделю и одним рывком выхватил календарь из его зубов.

И тут же под Бимой разлилась лужица. Испугался пудель, любимец женщин, сурового мужчину…

– Напрудил… – ахнула Галина Гавриловна, поспешно вскакивая. – Ну вот, кто же это за ним убирать теперь будет? Так, Петя, возьми тряпку, вытри.

Но добрый и мягкий Петр Брониславович на этот раз решительно отказался.

– Ну уж дудки, – сказал он, выходя из кухни. – Это твой пудель, Галиночка, ты и вытирай.

Галина Гавриловна растерялась. Но за половой тряпкой в ванную все же пошла.

– Это что же, Петя, он теперь всегда так будет? – жалобно спросила она, подбираясь с тряпкой к лужице.

– А как же ты хотела? – удивился супруг. – Собака в условиях городской квартиры… Был бы у нас частный дом – вот тогда твой Бима и горя бы не знал. Бузовал бы себе лужи, где хотел.

Галина Гавриловна задумалась и, видимо, согласилась. Но она верила, что любое существо можно воспитать. Словами и делами.

– Не делай так больше, Бима, нельзя, нельзя! – голосом строгой воспитательницы начала она. Но тут же осеклась. – Петя, ну чего он огрызается?

Петр Брониславович поднял жену с пола.

– Конечно, огрызается, Галиночка, – сказал он. – А кому же понравится, когда его по морде тряпкой?

– Так я же для его воспитания… – всхлипнула Галина Гавриловна. – А все ты, Петя, все ты!

– То есть? – не ожидал такого поворота событий Петр Брониславович.

– А вот то и есть! – заявила Галина Гавриловна, бросая мокрой тряпкой в Биму, который ползком пробирался к вываленным на пол продуктам. – Ты сумасшедший дом этот устроил. И погром! Жила я себе спокойно, горя не знала! Нет, здрасьте-пожалуйста! Приволок собачку! Что же я теперь с этим Бимой делать буду? Ты что, Петя, смерти моей хочешь?

– Как, Галиночка, смерти? – опешил Петр Брониславович. – Не хочу, конечно! Но ты же сама просила: пуделя хочу, пуделяшку!

– Я просила?! – Галина Гавриловна честно такого уже не помнила. Слово «пудель» прочно ассоциировалось у нее теперь со словом «ужас». – Я просила? Такую обузу на свою голову?! Да что мне, заняться, что ли, больше нечем, Петр? А ну уводи этого своего дурака назад!

С этими словами Галина Гавриловна решительно указала рукой на выход. И замерла в такой позе.

– В смысле? – Петр Брониславович еще не понимал, огорчаться ему или радоваться. – Пусть, что ли, ищут для Бимы другие «хорошие руки»?

– Пусть ищут, Петя, мне-то что? – Галина Гавриловна была непоколебима.

Петр Брониславович подошел к Биме, подобрал испачканный в майонезе и кетчупе его поводок и потянул розовую собачонку за собой.

– Бима, вставай! – велел Петр Брониславович.

– Фу, да он еще и грязный! – присмотревшись, брезгливо сморщилась Галина Гавриловна. – Вся попонка какая-то обляпанная… Да еще и шерсть от него, наверно, лезет и ко всем вещам липнет! Все, Петя, уводи собаку обратно.

Бима вполне спокойно дошел до прихожей. Но тут что-то в комнате снова привлекло его внимание, он дернулся, перемазанный поводок выскользнул из руки Петра Брониславовича – и неудержимый проказник Бима устремился в гостиную.

– Лови, лови его! – как на охоте, командовала Галина Гавриловна. – А то он весь в майонезе и в салате! Ой, Петя, и на твой выходной костюм прыгнул, а я его только что из химчистки взяла! Ой, мамочки!

Веселый пудель Бима, изрядно подкрепившийся, радостно носился по квартире в свое удовольствие, искал развлечений. И никак не давался в руки.

– На поводок! На поводок постарайся наступить! – кричал Петр Брониславович жене.

– Не могу! – отвечала Галина Гавриловна, наматывая по комнате круги.

Петр Брониславович применил настоящий индейский ход. Он схватил большое одеяло, изловчился и набросил его на пробегавшего мимо Биму, с задором мотавшему в зубах майкой Галины Гавриловны, совсем недавно купленной в модном магазине. Резвился, маленький…

Вслед за одеялом на Биму прыгнул Петр Брониславович. Резвый пуделяшка был схвачен. Осталось только нашарить под одеялом конец его поводка. Петр Брониславович просунул под одеяло руку…