Пугачев

Правительство по-прежнему старалось скрыть известия о Пугачеве. В верхах были недовольны нераспорядительностью Чернышева и его Военной коллегией. Императрица потребовала от нее принятия решительных мер. Первой из них стало назначение в конце ноября главнокомандующим карательных войск генерал-аншефа Бибикова — человека энергичного, образованного и опытного. Служил он в московском Сенате, работал как военный инженер в Кронштадтской крепости, изучал техническую часть артиллерии в Саксонии, собирал в Пруссии и Померании сведения о расположении войск и запасах продовольствия. В Семилетнюю войну вступил в чине подполковника, командовал третьим мушкетерским полком. За храбрость в Цорндорфском сражении (14.8.1758 г.) его произвели в полковники. Через год назначают комендантом Франкфурта-на-Одере. Еще через два года он во главе пехотной бригады разгромил отряд генерала Вернера под Кольбергом. В феврале следующего, 1762 года, уже в конце войны, его произвели в генералы. Тогда 5ке Екатерина II, только что вступившая на престол, посылает молодого блестящего генерала в Холмогоры. Там находился в ссылке принц Антон-Ульрих Брауншвейгский, образ мыслей которого нужно было разузнать. Бибиков и это поручение выполнил полностью. Потом он усмирял волнения заводских крестьян в Казанской и Симбирской губерниях. В 1767 году императрица назначает его маршалом (председателем) Комиссии для сочинения проекта нового Уложения, которое, по ее мысли, должно было прийти на смену Соборному уложению 1649 года. Правда, Комиссия новый кодекс законов не выработала, и «фарса, столь недостойно разыгранная», как назвал ее Пушкин, закончилась ничем — материалы обсуждения наказов депутатов, их словопрения сдали в архив. Но важная роль, сыгранная маршалом, в его карьере не осталась, конечно, незамеченной. Его включают впоследствии в свиту Екатерины II во время ее путешествия по Волге. Осматривал он Финляндию по поручению правительства, присутствовал в Военной коллегии. Императрица вела с ним переписку. Во время первого раздела Польши Бибиков командовал русскими войсками, получил за успешное выполнение возложенной на него миссии орден Александра Невского, чин генерал-аншефа. В июле 1773 года он получает новое назначение, на этот раз под начало к фельдмаршалу П.А. Румянцеву в первую армию на Дунай. На турецком театре военных действий он должен был командовать корпусом, который включал четыре пехотных, два карабинерных, один гусарский полки и полутысячу донских казаков. Но Бибиков не считал это назначение милостью; причина тому — неприязненные личные отношения с фельдмаршалом. Он просит разрешения приехать в Петербург, надеясь, что там поймут его доводы и пошлют куда-нибудь в другое место. Ему позволили. Императрица в это время находилась в Царском Селе «для стреляния тетеревей». Туда дважды приглашали Бибикова к высочайшему столу. Вероятно, в эти приезды и решился вопрос о новом месте службы. 29 ноября его официально назначили командовать войсками против Пугачева.

Бибиков получил чрезвычайные полномочия для усмирения восставших. Екатерина в рескрипте на его имя писала о необходимости «скорого и совершенного прекращения сего важнаго зла до последних его источников». Избранного для этой цели генерала она аттестует как «истинного патриота, коего усердие к особе нашей, любовь и верность к отечеству, ревность к нераздельной службе онаго и нашей, также и отличные качества, способности и дарования испытаны уже нами во многих случаях». По ее же указу все начальники и подданные должны были оказывать повиновение и содействие Бибикову, приказы которого приравнивались к указаниям самой императрицы. Похвалы Бибикову, рассуждения об общем государственном благе, восстановлении спокойствия и прочие слова, в обилии рассыпанные в этом и других рескриптах, указах Екатерины II, призваны, конечно, обосновать взгляды правящих верхов, всего российского дворянства на происходящие события, упрочить еще раз легитимистские принципы незыблемости существующего строя, обосновать необходимость расправы над Пугачевым и всеми

восставшими рабами, всей этой шайкой «злодеев», «извергов», «мучителей» и т. д. Императрица советовала Бибикову быстро, не дожидаясь сбора войск, ему выделенных, ехать в Казань и на месте ознакомиться со всеми обстоятельствами, прежде всего — с действиями восставших, и, «познав прямо их силы, их связь в земле, их ресурсы в пропитании, их внутреннее между собою управление, словом, физическое и моральное их положение во всех частях онаго, после тем с большими выгодами поднять на них оружие и действовать наступательно с тою поверхностию, каковую мужество, просвещением и искусством руководствуемое, долженствует всегда иметь пред толпою черни, движущеюся одним бурным фанатизма духовнаго или политическаго вдохновением и помрачением».