Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1

Пироговского приказано было поставить на квартиру с простыми казаками, но потом Зарубин отпустил его в Осу к семейству и выдал билет для свободного проживания[909].

Поступая таким образом с представителями правительственной власти, Зарубин (Чика) щадил духовенство, надеясь иметь чрез него влияние на население. Призывая к себе священников, он приказывал им следить в своем приходе за тем, «чтобы не было противников его императорского величества высокой власти, и ежели кто где сыщется, то таких всемерно стараться увещевать, чтобы как можно от того отвратились. А когда чрез такое увещание они не отвратятся, то таких ловя представлять ко мне немедленно, с которыми поступлено будет в силу указов немилостиво»[910].

Отпуская домой явившегося на поклон священника села Березовки Данилу Иванова, Зарубин приказал ему приводить к присяге и покорности к государю все окрестное население.

Прибыв в Сарапул, Иванов собрал сходку, на которой решено было присягнуть императору. Иванов отправился по окрестным селам, встретил всюду полное сочувствие к своей деятельности, за исключением Ижевского завода, население которого отказалось признать власть самозванца. Тогда по распоряжению Зарубина (Чики) 1 января явилась на завод партия мятежников в 300 человек под начальством Кудашева, овладела конторой, разграбила казенные дома и чего нельзя было увезти с собою, то разбила и уничтожила. Отобрав у солдат ружья, Кудашев взял с собою до ста человек, записанных в казаки, и 9 тысяч рублей, которые и отослал в Чесноковку[911]. «Прочим же мастеровым и работным людям, – доносил коллежский советник Венцель генералу Бибикову[912], – дозволено отлучаться кто куда хочет, и даваны им от тех старшин билеты, с которыми немалое число в жительства свои и разъехались. Бывшие же при заводе в работах крестьяне также тою же злодейской толпой распущены, почему никаких при заводе работ не производится и завод не действует».

Почти одновременно с занятием Ижевского завода значительная толпа башкирцев, под начальством Канзафара Усаева и Салавата Юлаева, подошла к Красноуфимску, находившемуся в 90 верстах от Кунгура. Воевода, поручик Никифор Бахматов, опасаясь быть повешенным, вошел в соглашение с канцеляристом Петром Лутохиным и решил не противиться башкирцам. Они отобрали под разными предлогами у казаков ружья, сняли караулы и стали ожидать прибытия мятежников. Канзафар Усаев и Салават Юлаев беспрепятственно заняли Красноуфимск, забрали казну и отправили ее под Оренбург, а захваченные пушки оставили при себе[913].

Беспрепятственное занятие мятежниками Красноуфимска навело Зарубина на мысль организовать действия более правильным образом и занять два наиболее важных пункта: Кунгур, главный город Пермской провинции, и Челябинск, центральный пункт Исетской провинции[914]. Наименовав табынского казака Ивана Кузнецова главным российского и азиатского войска предводителем, Зарубин отправил его из Чесноковки для принятия начальства над всеми толпами башкирцев, группировавшимися вокруг Красноуфимска, а атаману Грязнову поручил соединить под своим начальством заводских крестьян в Исетской провинции и занять город Челябинск.

Прибыв в Красноуфимск, Иван Кузнецов узнал, что Салават Юлаев и Канзафар Усаев отправили две партии под начальством пожалованных полковников: Батыркая[915] к Кунгуру и Белобородова[916] – к Екатеринбургу.

В конце декабря (31-го числа) Батыркай занял селения Тихвинское, Старопосадское и острожек Степановский, находившиеся в 15–20 верстах от Кунгура, покинутого властями. В ночь на 23 декабря воевода Миллер, а в ночь на 27-е число и все члены Пермской провинциальной канцелярии, «миновав учрежденные караулы, обходными дорогами скрылись из города» и бежали в Чусовские городки. В управление городом вступил кунгурский магистрат[917] и при содействии купечества стал принимать меры к обороне, прося в то же время помощи у Башмакова с Юговского завода и у полковника Василия Бибикова из Екатеринбурга[918].

Наличные средства обороны города состояли из восьми орудий, с весьма ограниченным запасом пороха и снарядов. Под руководством двух братьев Хлебниковых, Емельяна и Пантелеймона, сыновей президента кунгурского магистрата, жители приступили к устройству батарей, на которых были расставлены городские пушки. Для стрельбы из них были собраны отставные канониры, а молодые посадские «обряжены» конными гусарами и назначены для содержания разъездов вокруг города[919]. Башмаков, вместо помощи войсками, прислал горного офицера Алексея Солононекова с поручением вывести из Кунгура всех колодников на Кушвинский завод, что и было исполнено. Избавившись, таким образом, от вредного элемента, жители все-таки принуждены были рассчитывать на собственные силы и с большим страхом ожидали появления мятежников.