Пугливая

Конечно, когда вам всего шесть или семь лет, вы не понимаете, что убивая животных с соседних ферм, записываете себя в потенциальные серийные убийцы. Мы называли их тройняшками, потому что их было трое. Мэтти было пять лет, Ричи шесть, а Бо семь. Они любили ломать разное дерьмо, убивать разное дерьмо, красть разное дерьмо, а потом об этом врать.

Моя мама очень преуспела в размножении. Она и впрямь разогналась, когда встретила отца тройняшек, и за несколько лет настрогала сразу троих, прежде чем он умер у нее в постели от передозировки, и его труп три дня провалялся запутанным в простынях, потому что она думала, что он спит.

Моя мама была совершенно чокнутой.

Поэтому я построил самодельное жилище как можно дальше от неё.

— Это что-то большое, — сказал я Кэсси.

Ее веселость немного поутихла. Когда речь заходила о застрявших в колодцах тварях, большие были куда серьезнее, чем маленькие.

— Ты полагаешь…

Я знал, о чем она думает. Она всегда думала о самом страшном.

— Нет, — покачав головой, произнес я. — Точно нет. Не настолько большое. Могу поспорить, что эти маленькие засранцы кого-то прикончили и бросили сюда.

Кэсси хотела было что-то сказать, но затем передумала.

— Ты можешь принять душ у меня дома, — проговорила она.

В тоне её голоса слышалось желание помочь, как будто мы могли просто закрыть колодец, и дело с концом. Я был самым старшим ребенком. Хозяином этого дома. Это являлось моей обязанностью.

— Нам нужна вода, — ответил я. — Им всем нужна вода.

— Ты хочешь, чтобы я попыталась тебя спустить? — с сомнением спросила она.

Я покачал головой. Мы оба знали, что она слишком хрупкая, чтобы выдержать мой вес.

— Позови Пайка, — произнес я, выключив фонарик. — Я могу туда спуститься, но мне нужно, чтобы он поднял меня обратно.

Она кивнула и, встав на цыпочки, поцеловала меня в щеку. Я снова вспомнил, что умылся грязной водой. Отвратительно. После того, как разберусь с этим колодцем, я собирался пустить чистую воду и часа три мыться под обжигающе горячим душем.

— Будь осторожен, — пробормотала Кэсс. — Знаешь что, просто подожди. Я приведу Пайка, и мы вдвоём спустим тебя вниз на веревке. Не хватало ещё, чтобы ты сломал лодыжку перед финальной игрой.

Кэсс собиралась выбраться из Ган-Крика за счёт своих умственных способностей, а я за счёт спортивных данных. От старого Таннера Бентли мы с братом, возможно, и не получили денег или какого-то там воспитания. Но, тем не менее, он передал мне свою способность сметать с пути любого, с кем я сталкивался на футбольном поле. Нас с Кэсс неразрывно связывала стипендия, детка. Мы были уже в пути.

Я постоял ещё некоторое время, наблюдая за тем, как Кэсс исчезает в главном трейлере. Я всегда был нетерпеливым, это являлось моим слабым местом. Я никогда не умел ждать столько, сколько следует.

Мне стоило подождать, как она сказала, но я не счёл нужным. Я спущусь вниз, упираясь босыми ногами в каменные стены, как сотни раз делал в детстве. Устраню проблему, спасу ситуацию, и через несколько минут они вытащат меня обратно. Всем горячий душ. И после того, как я вымоюсь, после того, как начисто надраю своё тело и зубы, я возьму к себе в душ Кэсси.

Я перекинул ногу через край колодца и хорошенько ухватился за него руками. Затем зажал под мышкой фонарик, медленно опустил одну ногу и, орудуя голыми ступнями не хуже любых ботинок для скалолазания, протиснулся вниз.

Проблема заключалась не в том, чтобы забраться в колодец, потому что сверху камни были относительно сухими, а в том, чтобы оттуда выбраться. Потому что на дне камни становились гладкими и влажными, и за них было невозможно уцепиться.

Раз уж вы попали в колодец, то попали.

И все же, ну чего там могло быть такого страшного? Что бы там ни было, оно воняло, а значит, давно умерло, и потому уже не могло мне навредить. Во всяком случае, именно такой логикой я руководствовался.

Я плотнее прижал ноги к камням и, когда приблизился к сваленной на дне темной куче, почувствовал, как участился мой пульс. Что бы это ни было, оно лежало с противоположной стороны, поэтому я спустился вниз и поморщился, коснувшись ногами ледяной воды. Хлюпнув, я погрузился в нее по самые лодыжки, крепче сжав под мышкой фонарик. Если бы я его уронил, то оказался бы в полной жопе.

По какой-то причине внизу вонь оказалась не такой уж ужасной. Как будто какую-то часть запаха впитала в себя вода, а остальное поднялось с отвратительными газами, стремившимися вырваться за пределы узких каменных стен. Но, несмотря на то, что запах уменьшился, неприятное ощущение в животе только усилилось.

Чувствуя пробегающий по спине холодок, я постарался не думать о том, что находится в воде. Стиснув зубы, я встал босыми ногами на дно колодца и, взяв в руку фонарик, направил его на таинственную кучу.

Какое-то мгновение я даже не мог понять, на что я смотрю. Темные волосы. Кровь. Собака? Я ожидал увидеть собаку. Прошлым летом мои грёбаные братья убили пса, перерезали бедному лабрадору горло и бросили в реку.

Но передо мной лежала не собака.

Это была девушка.