Пугливая

И вот он уже на мне и во мне, комната бешено вращается вокруг, мои колени широко раздвинуты, и бедра невольно вздрагивают от ощущения полной уязвимости. Но ничто из этого больше не ассоциируется с болью, только не теперь, когда я парю высоко над Ган-Криком в галлюцинаторном угаре. Дэймон использует меня так же, как и я его, снимает нестерпимый зуд желания там, куда, казалось, никому не под силу добраться. Он отбирает, и я отбираю, и неудивительно, что мы оба такие пустые, такие бесплодные, такие мертвые внутри. Большим пальцем он находит волшебную точку, прямо над тем местом, куда так настойчиво вколачивается, и я, наконец, снова ощущаю себя цельной.

Я изо всех сил прикусываю язык, чтобы не произнести имя Лео. Я быстро и громко кончаю, и когда Дэймон глотает вырвавшийся из моего рта стон, чувствую вкус крови.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Кэсси

Утро привносит в мир голубые оттенки, свежий слой снега и тщательно отмытые ото всех преступлений лестницу и кухню. Мне хочется спросить, где Рэй, похоронен он, сожжен или брошен на дно реки, но не спрашиваю. Вместо этого я варю кофе и пью его из своей диснеевской кружки так, словно ничего не случилось. Перед тем, как встать с постели, я приняла две таблетки Перкосета, и теперь чувствую во всем теле легкое гудение. По дому разливается жара, из-за приятного гудения я не ощущаю на запястьях и лодыжках жжения от вчерашних веревок, а за окном кухни плавно падает снег. Обеденного стола, к которому меня привязывал Рэй, больше нет, вероятно, пошёл на дрова. На его месте теперь стоит наш пластиковый садовый стол.

Судя по виду Дэймона, он не спал. Я сажусь напротив него за новый стол и невольно морщусь от того, как ноют ушибы у меня на бёдрах.

— Ты спала? — спрашивает Дэймон.

Я отвечаю ему пустым взглядом.

— Как убитая.

— Ты, блядь, издеваешься?

— Слишком рано для таких шуток?

— Просто заткнись и сделай мне кофе.

Я комично отдаю ему честь и встаю со стула. У меня с плеча спадает свободный свитер, обнажив проступившие там синяки. Дэймон смотрит на них, затем на меня. Я на секунду ловлю его взгляд, затем наливаю ему кофе и с грохотом ставлю перед ним кружку.

Снова сев на свое место, я отхлёбываю кофе и внимательно рассматриваю человека, который сразу после того, как меня изнасиловал его брат, решил, что неплохо бы накачать меня снотворным и трахнуть.

— Кэсси, — резко произносит Дэймон. — Скажи что-нибудь.

Что-нибудь, да? Ну, ладно.

— Что имел в виду Рэй, когда говорил о той сучке из наркоманского ручья?

Взгляд Дэймона тут же мрачнеет, и он смотрит в пол.

— Это ведь была Карен, не так ли? — не отстаю я.

Дэймон поднимает свой остекленевший взгляд на потолок и кивает.

— Да. Это была Карен.

Что-то у меня в груди сжимается с такой силой, что становится тяжело дышать.

— Дэймон, ты убил Карен? Ты что, убил ее и подбросил труп к дому Лео, чтобы казалось, будто он как-то с этим связан?

Он яростно мотает головой.

— Нет. Я бы такого не сделал.

— Вы изнасиловали Карен Брейнард?

Он бросает на меня уничтожающий взгляд.

— Кэсси, таких девушек, как Карен, не нужно насиловать. Тебе просто нужно знать, на что давить. В ее случае это был любой стимулятор, какой она только могла заполучить в свои поганые ручонки.

— Не следует плохо говорить о мертвых.

Дэймон фыркает.

— Думаю, что мы давным-давно закрыли эту тему.

Что-то в том, как он это говорит, меня пугает. Я не могу точно понять, что именно, но мне очень неспокойно.

— Ты поэтому убил Рэя? Из-за того, что он сделал с Карен?

Наконец, он снова встречается со мной взглядом.

— Кэсси, я убил его из-за того, что он сделал с тобой. С тобой. Я думал… я не знал, успею ли вовремя его остановить.

Ты его остановил, это точно. Остановил по всей кухне. Теперь у меня в волосах застряли кусочки его черепа.

— Я тебя ненавижу, — прямо говорю я.

— Знаю, — отвечает он.

— И зная это, ты все равно убил из-за меня своего брата? — мне бы надо радоваться, но я в полном замешательстве. — Своего брата.

Дэймон смотрит на меня, и я вижу во взгляде взрослого человека маленького мальчика. Страх. Боязнь. Приехав на пустую могилу в Лоун Пайн, я не нашла там Дэниела Коллинза, зато обнаружила его прямо сейчас.

От последующего ответа у меня по коже пробегает холодок, его слова просачиваются сквозь мои синяки и свинцовой тяжестью оседают глубоко в костях.

— Он не был моим братом, — произносит Дэймон, отодвигая от себя кофе. — Это он заставил меня сесть в тот фургон.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Кэсси

Увы, но Дэймону нужно работать. А это значит, что ровно в 10 часов утра меня высаживают у закусочной, как раз, когда там творится полный бардак.

Гриль-бар до отказа забит заезжими дальнобойщиками, пережидающими снежную бурю, что разыгралась где-то к северу отсюда. Все они хотят есть, требуют вафли, бекон и постоянно просят подлить им кофе. Я не хочу здесь находиться, и по мере того, как проходит действие обезболивающих, мне всё труднее и труднее двигаться.

Все болит.