Пугливая

От нее все еще воняло сексом. Дженнифер пожала плечами.

— Дженни.

Она отмахнулась.

— Я сделала то, что ты сказал.

Я представил себе, как Лео Бентли лапает своими грязными руками мать моего ребенка, и ничего не почувствовал. Затем представил, как Лео Бентли лапает своими грязными руками Кэсси, и мне захотелось расхерачить весь мир до сплошного кровавого месива.

— Ты знаешь, я должен спросить…

— Мои трусики, — вяло ответила она. — Я вытерла его… добро своими трусиками. Там этого ДНК хватит… Господи, я не знаю. Там было очень много.

— Мммм, — произнес я. — Восьмилетний запас.

Она скривила лицо.

— По-твоему, он восемь лет не кончал?

Я не мог поверить, что раньше считал ее умной.

— Не в пизду шестнадцатилетней девчонки.

Она как-то напряглась и откинулась на спинку сиденья.

— Ты же не используешь это в дурных целях? Его ДНК?

— А что? — задумчиво спросил я. — Это тебя огорчит?

— Дэймон! — резко бросила она. — Ты ведь говорил, что это только для того, чтобы держать его подальше от Кэсси.

— Совершенно верно, — усмехнулся я. — Как можно дальше.

— Но… как?

Эта идиотка до сих пор не связала всё воедино. На мгновение я задумался, надо ли мне, чтобы у моего отпрыска была половина ее ДНК, потому что ну, как она могла не понять, что происходит?

— Не беспокойся о деталях, — сказал я и, перегнувшись через центральную консоль моей машины, прислонился лбом к ее лбу. — Чем мне отблагодарить тебя за сегодняшние труды?

И Дженнифер, эта девочка, у которой всю жизнь были очень серьезные проблемы с отцом, не растворилась во мне, как обычно. Нет, на этот раз она смерила меня взглядом. Я знал этот взгляд. И этот взгляд говорил «с тобой покончено».

Я отлично знал этот взгляд.

Я видел его на лице своего отца.

На лице Терезы.

На лице Кэсси.

Я ждал этого взгляда от Дженнифер, но это все равно меня ранило.

Мы провели в моей машине много вечеров, я — пальцами в ее киске, она — обхватив ртом мой член; но Дженнифер никогда раньше от меня не отворачивалась.

— Можешь отблагодарить меня, дав мне деньги, — тихо произнесла она, глядя вперед.

От ее небрежного безразличия — дай мне денег, чтобы я заплатила за убийство нашего ребенка — у меня заболели глаза. Но мне нужно было убедиться, что я ее не спугнул. Даже тогда в глубине души я всё ещё надеялся на то, что смогу уговорить ее поступить правильно и по собственному желанию выносить этого ребенка.

Знаю, я был глупцом. Слепым глупцом.

— Почему ты вообще меня об этом просишь? — рявкнул я. — Бедная богатенькая девочка. Да у твоего папаши в бумажнике денег куры не клюют.