Пуговица Дантеса

Отныне, где бы ни появлялись Пушкины, там обязательно возникала долговязая фигура Дантеса. Искушённый в любви и ревнивый по натуре, Александр Сергеевич быстро заприметил «пронзительный взгляд шаромыжника», направленный в сторону его жены. Однако поначалу ничто не предвещало беды. Мало ли, влюбчивый «вьюнош» оказался очарован Натали – дело привычное, не впервой. Финал предсказуем: знавшая себе цену Наталья Николаевна способна легко отвести грозу от семьи. Кто-кто, а Пушкин это прекрасно знал, поэтому в супруге был уверен, как в самом себе… Тьфу-тьфу, конечно, не как в самом себе, ибо если так, то… Словом, был уверен, как в усопшей матушке… Потому-то первое время ухаживания французика воспринимались им исключительно как забава и игра.

И всё-таки поэт сильно ревновал. И в этом не было ничего удивительного – ведь он был старше жены на целых тринадцать лет! Не так много, в сравнении, скажем, с прочими супружескими парами, где разница доходила и до трёх десятков лет, но всё же. Не очень-то хотелось, чтоб вслед тебе неслось страшное: «рогоносец».

Пушкин всегда чуть-чуть комплексовал. Даже тогда, когда сердце первой московской красавицы стало принадлежать ему – маленькому и некрасивому. Если верить воспоминаниям современников, поэт не любил стоять рядом со своей женой, говоря, что это для него «унизительно». Красота и молодость Наташи, а также её успех в свете, несомненно, беспокоили супруга.

И здравый смысл подсказывал: рано или поздно жена могла ошибиться. Каково это, имея маленького, неимпозантного вида мужа-«старика», повелевать сонмом молодых красавчиков и при этом сохранять незапятнанной собственную репутацию?.. Ведь одного благосклонного взгляда достаточно, чтобы поползла молва…

О, молва! Эта болтливая старуха, предвестник телеграфа, разбила сотни сердец, ещё больше – семей… Не бойся пистолета – бойся молвы! И если верить этой самой молве, Натали в глазах общества была не столь уж безупречной. Однако Пушкин супругу понимал, ибо и сам, бывало, ошибался. Главное, твердил он в письмах, не делать опасных шагов… А если и кокетничать, то… аккуратно.

Из писем Пушкина жене: «Ты кругом виновата… кокетничаешь со всем дипломатическим корпусом»… «Смотри, жёнка! Того и гляди, избалуешься без меня, забудешься без меня, забудешь меня – искокетничаешься»… «Не стращай меня, жёнка, не говори, что ты искокетничалась»… «Не кокетничай с Соболевским»… «Не стращай меня… не кокетничай с царём, ни с женихом княжны Любы»…[18]