Пуговица. Утренний уборщик. Шестая дверь

Это было странно, ведь здесь еще столько всего не изученного на суше. Я порой диву давался, что ведется так мало археологических исследований, в то время как копать можно было в каждом дворе, на каждой улице, уж не говоря о безлюдных местах. Тот самый Гипогей, подземный храм, о котором я уже говорил, был обнаружен, когда хозяин начал увеличивать свой погреб!

– Он занимается дайвингом? – не понял я.

– Ну что ты! Дайвинг – это для туристов, а Эджидио-акула – специалист по поднятию затонувших кораблей. Знаешь, сколько их тут?! – Аль зацокал языком. – Акула составляет карты, а потом на этом месте работают водолазы. Но я скажу тебе, Майкл, по большому секрету – он, Акула, ищет золотого сокола.

Я уже привык к подобным разговорам, ибо слышал их постоянно, в разных интерпретациях, стоило лишь засесть в пабе, где после работы собираются местные.

– Приходи ко мне как-то в выходной. Ей-богу, Эджидио – интересный парень, а я, ты знаешь, не очень разбираюсь во всяких тонкостях, мне трудно говорить на некоторые темы. Да и некогда.

– Спасибо, Аль, как-нибудь зайду, – поблагодарил я его за заботу и подумал, что, очевидно, меня здесь считают по меньшей мере странным, а может быть даже голубым. Я был благодарен всем, кто не оттолкнул меня, кто принял почти за своего. Я даже стал похож на коренного жителя, только повыше ростом и с волосами, имеющими дурацкую способность выгорать на жарком солнце. У меня тоже появилось прозвище – «водохлеб», не очень-то благозвучное, но вполне соответствующее: когда меня приволокли на этот берег, я был почти без сознания. Прозвище – это уже кое-что, это почти как гражданство, даже важнее. Это – статус с возможностью обзавестись домом и потомками, которых так же будут именовать «водохлебами», праправнуками Майкла-водохлеба. Возможно, это не плохая перспектива…

Я задумался. Мне вдруг ужасно захотелось вспомнить, что происходило в книге после отрывка, который успел пробежать глазами в 713‑м номере. К своему удивлению, я ничего не мог вспомнить, все оставалось на уровне ассоциаций: автомобильная мастерская, дождь, ром, девушка, которая потом умерла… Я решил завтра же пойти в книжный и разыскать там роман. Уверен, в иностранном варианте он выглядит куда лучше, чем это потрепанное издание.

Через два-три часа противоположный берег, который был хорошо виден из окна, порозовел, а моя бутылка опустела. Аль Венетто уже шаркал веником по полу. Рассвет здесь был какой-то необычный – остров словно подогревался и подрумянивался изнутри, как яблочный пирог в духовке. Белесые каменные укрепления, остывшие и потускневшие за ночь, наливались теплом, приобретая медовый оттенок, а верхушки башен покрывались засахаренной солнечной корочкой.

Сегодня я впервые не брился и не стоял под душем – нужно было идти на работу прямо отсюда. Я махнул Алю и еле поднялся из-за стола. По дороге свернул на каменистую площадку перед морем, разделся и быстро нырнул в прозрачную и прохладную воду. Если господин Пиро не заметит небольшой щетины и слегка запавших глаз, все обойдется. А днем я отправлюсь домой и отосплюсь как следует.

* * *

В служебной комнате девушки уже переодевались, приглаживали волосы и укомплектовывали свои тележки. Настроение было приподнятым – завтра выходной.

– Куда-нибудь отправишься? – спросила меня Сибилла. – Хочешь, поедем с нами на Комино, поныряем? Возьмешь с собою свою девушку.

– Спасибо, Билли, ты настоящий друг, – отозвался я. – Но я, скорее всего, буду отсыпаться.

– Как знаешь. Но учти – предложение остается в силе до завтрашнего утра! Ты готов? Поднимемся вместе?

– Конечно!

Я быстро накинул белую хлопчатобумажную куртку, и мы направились к служебному лифту: Сибилле – на пятый, мне – на седьмой. Двери зеркальной кабины бесшумно открылись перед нами.

– Слушай, – мне вдруг очень захотелось кое о чем спросить, но я не знал, как правильно сформулировать вопрос, чтобы он не показался странным. – А тебе приходилось знакомиться с постояльцами?

Сибилла удивленно взглянула на меня.

– А зачем? Какое мне до них дело? Все равно здесь не принято давать чаевые, ведь наш отель с системой «all inclusive». А что?

– Так… Иногда мне просто любопытно, за кем мы прибираем? Кто они? Откуда?

– Я об этом не задумываюсь. Все равно – ничего интересного. Ну, туристы, бизнесмены, научные работники, сумасшедшие ныряльщики… Вавилон! Ну, мне пора! Помни: предложение в силе!

– Удачи!

Двери лифта мягко закрылись за нею. Пока я преодолел два пролета, едва не задремал, меня слегка укачало.