Пуговицы

— Думаешь, я дурак совсем? — облокотившись о перила, он навис надо мной. — Мы в прошлый раз сматывались именно здесь.

— Чего вы хотите? — я потёрла ушибленный локоть.

— Поговорим?

— Вы бежали за мной просто, чтобы поговорить?

— А как ещё это можно было сделать?

Я попыталась встать.

— У меня встреча с отцом. Я тороплюсь. Давай потом?

— Нет. Сейчас, — с силой надавив мне на плечо, Бэзил опустился на одну ступеньку ниже. — Чего это ты нас так испугалась?

— Вась, это правда важно. Ты, наверное, не понял. У меня встреча с отцом. Моим отцом. Ты хоть понимаешь, что это значит? Я не видела его около восьми лет. И мне это дико нужно, потому что если я сейчас не встречусь с ним, то стану бомжом и буду продавать пуговичные талисманы в кафе. Именно поэтому я тебя сейчас не хочу ничего спрашивать про то, о чём ты знаешь сам. Так что у тебя есть время подготовиться.

— Тебе некуда торопиться. Расслабься. Твой отец не придёт.

— Как не придёт? — мою самоуверенность сняло как рукой. — Почему? Откуда ты знаешь?

— Он сам попросил, чтобы мы сходили к тебе и поговорили.

— Откуда он вас знает?

Бэзил неопределённо пожал плечами.

— Он позвонил Кощею? — в ужасе догадалась я.

— Ты можешь просто успокоиться? — Бэзил положил мне руку на плечо и, обнимая, притянул к себе. — Когда ты так нервничаешь, с тобой очень сложно разговаривать.

— Успокоиться? — я резко высвободилась и отодвинулась. — Ты нарочно тупишь? Или издеваешься?

То, что отец вот так запросто сдал меня Кощею, а тот позвонил Бэзилу, было каким-то новым витком сюра.

— Тебе бы понравилось, если тебя насильно упекли в психушку? Кололи успокоительными и ждали, когда ты окончательно съедешь? Если бы все-все тебя обманули, предали и бросили? Даже собственный отец, даже лучший друг, даже тот, кто говорил, что любит?

Если бы весь мир был против тебя и ты остался совсем один? Если кругом одни враги? Как можно успокоиться?!

— Тебя никто не предавал, просто отправили отвлечься и отдохнуть.

— Отдохнуть в дурдом?

— Это обычный санаторий, чего сразу нагнетать? — он снова попытался меня обнять. — Даже моя мать сказала, что тебе нужно отвлечься. Когда ты наплела ей, что Надя жива, она просто обалдела. Ты просто не понимаешь, как это выглядит со стороны. Все это видят, а ты ничего не хочешь знать.

— Кто это все?

— Ну все. Я, Фил, Лиза, моя мама, директриса, дед твой… Все, кто с тобой общается. Тебе этого мало?

— Ты говорил с Тамарой Андреевной?

— Мать говорила.

— Офигеть. Значит это у вас общий сговор такой против меня?

— Не пори чушь. Нет никакого сговора. Тебе все хотят помочь.

— Вот уж я бы никогда не подумала, что ты будешь заодно с ними. Теперь понятно, почему ты ничего не передал Томашу.

— Именно. Я вообще считаю, что то, что сейчас с тобой происходит — это полностью его вина. Я уверен, что он убил Надю, а потом стал намеренно сводить тебя с ума.

— Ничего подобного!

— У нас была договорённость, что он молчит, что видел меня возле машины, а я, что он отправился ловить Надю. Я был нетрезв, у него с ней отношения, каждого из нас, если бы стали копать, могли раскрутить по полной. Но мой отказ говорить об этом совершенно не означает, что я верю в его невиновность. Томаш давно на тебя запал, и Надя ему мешала. Это было так заметно, особенно на той репетиции. Если бы вы прямо там занялись сексом, думаю, никто бы не удивился. Ясно же, что Надя психанула из-за этого. Сложно сказать, что между ними там произошло. Может, просто скандал и это был несчастный случай, а может он уже думал о том, чтобы от неё отделаться. Ведь если она его так держала при себе, значит, было чем.

— Ты ничего не знаешь!

— Конечно. Ты же мне ничего не рассказывала.

— Это не Томаш намеренно сводил меня с ума, а вы все. Нарочно скрывая и недоговаривая, сочиняя глупые отговорки и оправдания. Вы сговорились, да? Вы вместе её убили, когда она пришла к машине? Ты и Томаш. А потом, когда запихивали её в колодец, вас спалил Женечка. Но директрисе Надина смерть была на руку, вот она вас и прикрыла, попросила Кощея замять расследование…

— Ты сама слышишь, как это звучит?

— У меня такое чувство, что я вышла не на той станции, — я потрясла головой. — Ну, то есть ты же всегда был моим другом, Вась?

— Помнишь, ты говорила, что хочешь, чтобы кто-то взял тебя за руку и спас из этой жизни? Хватайся. Я тебя выведу, — Бэзил протянул ладонь.

Я подняла руку, чтобы накрыть её своей, но сверху послышался топот. Мы задрали головы. Между перилами маячило лицо Фила:

— Держи её! — крикнул он.

В ту же секунду я вскочила, сбежала по лестнице вниз и юркнула за тяжёлую дверь. Промчалась до эскалатора и, рискуя навернуться, слетела по нему на первый этаж.

Кинулась к стеклянным проходным вертушкам, однако вовремя успела затормозить.

Перед входом стояли Джена и тот, похожий на солдата парень, который держал меня, когда делали укол. Я метнулась в Летуаль и забилась между самых дальних стоек с кремами. Немного обождала, но когда продавцы, подозрительно косясь, в пятый раз предложили помощь, осторожно покинула своё убежище.

Выбраться из ТЦ можно было и через другие выходы.