Пуговицы и ярость

Затем Кроу выпрямился и подошел к письменному столу. Я заметила, как заиграли мускулы его могучих плеч. Он сел в кресло, держа спину прямо, словно настоящий король. Он вообще всегда выглядел шикарно, но в этом костюме он был подобен богу.

Заметив, как загорелись мои глаза, он приосанился:

– Так что же?

– Ничего я не увиливаю.

– Как раз наоборот, – отозвался он и кивнул на стопку лежавших на столе книг. – Вот тебе развлечение.

Тогда я закатила глаза и показала ему язык.

Его взгляд сделался тверже:

– Вот только не надо сегодня…

Я тяжело вздохнула и потянулась за книгой. Прошло несколько минут, но я все еще чувствовала на себе его взгляд, больше напоминавший клеймо, которым ставят тавро на лошадях.

– Ну что еще?

– Да ничего, – сказал он и отвел глаза.

После обеда кто-то постучал в дверь.

– Войдите, – отозвался Кроу, не отрываясь от своего планшета.

Дверь отворилась, и в кабинет вошла брюнетка. Меня она не заметила, так как мой диван стоял сбоку от входа. Одного взгляда на ее длинные темные волосы хватило, чтобы сразу узнать ее.

Это была та самая женщина, которую я видела на винограднике.

Которая. Целовала. Кроу.

Кроу равнодушно посмотрел на нее.

– Что?

– Мне только что звонили из отдела доставки. Говорят, им не хватает рук, так что следующий заказ будет задержан.

Руками она оперлась на край стола, так что ее округлости под облегающим платьем стали и моим достоянием.

Будь у меня возможность, я б показала этой суке…

– Сколько нужно людей? – спросил Кроу, снова занявшись своим планшетом.

– Трое как минимум.

– Хорошо. Дайте распоряжение.

Разговор на этом вроде бы закончился, но она продолжала торчать у стола.

– Что еще? – осведомился Кроу.

– Вы уже обедали?

Нет, блядь!

– Да, обедал. И вам предлагаю сделать перерыв.

– Ну… может быть, мы сможем поужинать вместе сегодня? Мы давно не общались.

Ну вот, сама напросилась.

– Эй, барышня!

Услыхав голос позади себя, барышня застыла, словно изваяние.

Кроу едва заметно ухмыльнулся в предвкушении забавной сцены.

Барышня повернула голову и увидела меня, всю покрытую шрамами и ссадинами.

– О, простите, я не знала, что вы здесь!

– То, что вы не догадывались о моем присутствии, не означает, что меня тут нет.

А ведь Кроу только что намекнул ей обо мне. Причем недвусмысленно. Но она все равно попыталась заигрывать с ним.

– У Кроу на сегодняшний вечер уже есть планы. Равно, как и на остальные вечера в обозримом будущем. Так что…

Я щелкнула пальцами и указала ей на дверь.

Ошеломленная моими речами, она замерла в нерешительности. Мне показалось забавной смесь смущения и раздражения.

– Я, пожалуй, пойду…

Перед тем как за ней захлопнулась дверь, я услышала:

– Вот пи*да!

Кроу поднес кулак к своим губам, чтобы скрыть невольную улыбку.

– А что, было забавно, – произнес он.

– Эта шаболда прекрасно понимала, что я здесь. И тем не менее клеилась к тебе.

– Думаю, теперь она поостынет.

– Тем лучше для нее. Иначе я найду дрын и втащу ей как следует.

– Ой, как страшно… – саркастически отозвался Кроу.

– Как только смогу ходить, – продолжала я, – я ей покажу!

– Ну, тут она тебе еще может дать фору.

Я прищурилась. Он тоже пристально посмотрел на меня. Я обратила внимание, что он удивлен.

– Ты просто прелесть. Ты знаешь это?

– Прелесть? – обалдела я. – И в твоем словаре есть такое слово?

Неужели этот мрачный и загадочный человек, страдавший от ночных кошмаров, мог произнести такое?

– Нет. Но зато у меня в лексиконе есть ты.

Кроу отвернулся и снова погрузился в свой планшет, свернув разговор.

Впрочем, после того, как он рассказал правду о своих отношениях с этой женщиной, я стала смотреть на это иначе. Он остался верен мне, прервал свои прошлые связи, и это очень много значило. Да, сначала я была его пленницей, но теперь стала свободным человеком. Я не ушла тотчас же, потому что мне было некуда уходить. Он посвятил меня в свою самую сокровенную тайну. Он поведал мне о своем горе. И с этого момента все кардинально изменилось.

После ужина мы возвратились в его спальню – вернее, в нашу спальню. Кроу распорядился, чтобы сюда перенесли все мои вещи.

Моя одежда висела в его шкафу, нижнее белье хранилось в его комоде. Кое-какие принадлежности мужской комнаты заменили мои безделушки.

Теперь мне не нужно было платить, чтобы он спал со мной в одной постели. Кроу оставался со мной на всю ночь. Часа в три утра я чувствовала, как его рука крадется ко мне под одеялом и, нащупав мой пульс, убирается обратно.

– А почему у тебя нет телевизора?

– А зачем он мне? – удивился Кроу, стаскивая с себя трусы и устраиваясь рядом под одеялом.

– Да как же? У всех же в спальне есть телек.

– А мне больше нравится смотреть на огонь. Но, если ты хочешь, я распоряжусь.

– Нет, не стоит. Спросила просто из интереса.