Пуговицы (СИ)

— Нет. Мы с ребятами в кафе поели.

— На какие это интересно шиши?

— Вместо завтраков.

— Больше никуда сегодня не собираешься?

— Успокойся, дома буду.

— Тогда иди и дверь за собой закрой. Полсерии из-за тебя пропустил.

Я устроилась на диване, закинув ноги на спинку. Воспоминания о Наде и обо всём, что с ней связано, преследовали меня всю дорогу.

Надя мне не нравилась по многим причинам, но не признавать, что она красивая, я не могла. Просто красота её была излишне броской и, пожалуй, немного агрессивной.

И даже не из-за идеальной спортивной фигуры, которую она подчёркивала всеми допустимыми в школе способами, не из-за гладкого утончённого лица с аккуратным прямым носом, в обрамлении чёрных блестящих волос.

Дело было в её глазах. Ярких, голубых глазах, которые я так силилась разглядеть во сне, но никак не могла. Внутри них сидело нечто такое, что будто хватало тебя за горло и, пока она смотрит, не отпускало. Нечто требовательное и властное. Настойчивое и проникновенное. Эти глаза так сильно контрастировали с мягкостью её голоса, улыбки и манер, что трудно было поверить, как всё это способно существовать в одном человеке.

В Наде определённо таилась какая-то загадка и именно она придавала физручке особую, неповторимую красоту.

Ей было около двадцати пяти, но когда она впервые появилась у нас на уроке, все решили, что это новенькая девчонка-ученица. И парни, конечно же, попытались к ней подкатить, однако после того, как она строго велела им выстроиться по росту, чтобы оценить их достоинства, стало ясно, что к чему. Впрочем, Надя всегда довольно благосклонно откликалась на любые заигрывания, что, разумеется, не могло не раздражать девчонок. И меня в том числе.

Бэзил с Липой были единственными из парней, кто не переносил Надю на дух.

Липа, потому что она его постоянно при всех унижала, а Бэзил по каким-то мутным, одному ему известным причинам.

Идея с танцем принадлежала Лизе, а мы с Филом просто согласились её поддержать.

Лиза несколько лет ходила на танцы и обожала их. Тогда как её мама считала, что вместо того, чтобы готовиться к ЕГЭ, она тратит время на ерунду, и не хотела оплачивать занятия. На выступления дочери в клуб она ни разу не пришла, так что Лиза очень рассчитывала затащить её на школьный концерт и выступить круто.

Предполагалось, что танцевать Лиза будет с Филом, а я с Бэзилом, но узнав, что репетиции проводит Надя, Бэзил отказался наотрез. Фил заупрямился, что не хочет в одиночку выглядеть дураком, и, не смотря на Лизины мольбы, выступление оказалось под угрозой. Чтобы её как-то утешить, я согласилась танцевать с Липой. Однако тот был не в состоянии выполнить даже самую простую поддержку, так что после одной бестолковой, но жутко смешной репетиции с ним, физручка неожиданно привела мне в пару Томаша.

Поначалу я думала, что умру от смущения и неловкости, но вскоре эта вынужденная близость превратилась для меня в необходимость. Я ждала эти репетиции, как не ждала их Лиза, и совершенно отчётливо чувствовала, что Томаш тоже им рад.

И до тех пор, пока я не застукала его целующимся с Надей в торговом центре, мне казалось, что между нами происходит что-то особенное.

В последний день перед школьным концертом Фил не просто притащился на репетицию пьяным, но и зачем-то привёл с собой Бэзила.

Сразу же, как только тот появился в дверях актового зала, где мы репетировали, я поняла, что вечер закончится плохо. С ног они, конечно, не валились и разговаривали вполне связно, но вели себя отвратительно: кривлялись и над всем ржали. Надя несколько раз попросила Бэзила уйти, но он только запальчиво отвечал: «Ко мне или к вам?» или ещё что-то в этом роде. А когда она прекращала препираться с ним и отворачивалась, Бэзил подкрадывался сзади: то руку на плечо положит, то по волосам погладит, то по спине. Надя вздрагивала, замахивалась, Бэзил отскакивал, и они с Филом истерически закатывались.

Фил отрывался по-своему. В тот момент, когда они с Томашем подхватывали нас с Лизой и кружили, он то и дело подстраивал так, чтобы мы с ней столкнулись ногами.

Лиза ругалась, я тоже, но Филу и трезвому сложно было что-то объяснить, а уж по пьяни и подавно. Всё шло к тому, что нам придётся разойтись по домам.

После одного из таких столкновений, Лиза не выдержала и со злостью пихнула Фила, тот отпрянул и снёс Липу, который в это время, забравшись на водружённый на парту стул, закреплял на заднике кулис растяжку с надписью «С днём рождения, школа!».

Падая, Липа ухватился за растяжку и на несколько секунд повис на ней. Потом клеёнка треснула, растяжка оборвалась, и он свалился Филу под ноги.

Надя принялась кричать, что Липа недоделанный, беспомощный и кривой. Я вступилась за него. Тогда внезапно с ещё большей злостью она накинулась на меня. Высказала, что я невоспитанная, наглая и развратная малолетка, что у меня кривые ноги, длинный нос и плоская задница.