Пуговицы (СИ)

Томаш сидел прямо на Филе и давил локтем ему на горло. Пытаясь освободиться, Фил хрипел, а Бэзил время от времени нехотя постукивал Томаша кулаком в спину, чтобы он слез.

Возле них скакала Гаврилова и верещала: «Перестаньте».

Остальные наблюдали чуть поодаль. Из-за дождя зрителей оказалось не так уж и много. В самом первом ряду с недовольным выражением лица стояла Лиза. Похоже, она была возмущена тем, что Фил оказался внизу.

— Ну, всё, Вася, заканчиваем, — я схватила Безила за куртку. — Марат полицию вызвал.

Эти слова подействовали на Томаша волшебным образом. Он мгновенно отпустил Фила и встал. Отряхнул мокрые колени, вытер руки о штанины, поднял грязный рюкзак и быстро зашагал прочь от школы.

— А ну стоять! — громогласно окликнула его завучиха.

Томаш остановился.

— Разворачивайся и за мной! — приказала она. — И вы оба тоже.

— Какого чёрта устроили это прямо здесь? — высказала я Бэзилу. — Не могли отойти подальше? Так, чтобы никого не было?

— Все вопросы к нему, — Бэзил кивнул на Фила.

Но тот был взмыленный, злой и очень грязный. Его штаны и куртка сзади промокли насквозь. Волосы перепачкались, на скуле красовалось красное пятно от пропущенного удара. Приставать с расспросами к человеку в таком состоянии, очевидно, не стоило.

Их увели в школу дожидаться приезда полиции. Я тоже хотела остаться с ними, но Ольга Олеговна прогнала меня, как только увидела.

Пришлось признать, что ответственность за случившееся лежала на мне, и за свою злую, мстительную выходку мне было стыдно.

Глава 9

В отделение увезли только Фила с Бэзилом, потому что к приезду полиции Томаш сбежал, и никто не видел, как.

Такой расклад получился парням на руку. Оба написали объяснительные о том, что Слава напал на них, а ввиду того, что заявления от него самого не было, виноватым вышел именно он.

Потом за ними приехала мама Бэзила и быстренько забрала домой.

Всё обошлось мирно, спокойно и по бытовому. Расстроенным остался только поверженный Фил. Однако, когда на следующий день Томаш в школу не пришёл, немного повеселев, Фил принялся рассказывать всем, что сломал ему нос и обеспечил сотрясение.

Люди склонны верить красивым байкам гораздо больше, чем собственным глазам, а поскольку Томаш в последующие дни так и не объявился, заварушка с дракой постепенно превратилась в историю праведного возмездия, и Фила все считали победителем.

С каждым следующим днём отсутствия Томаша говорить о нём стали реже, а я думать всё больше. Только теперь эти мысли были не о любви. Они напоминали волнение.

За полтора года Томаш не пропустил ни одного учебного дня.

Чего бы там он не задумал, так поступать с ним не стоило. У него могла быть какая-нибудь болезнь или травма, о которой мы не знали.

Мне снова начала сниться Надя и её злые упрёки. Не то, чтобы это когда-либо прекращалось, но теперь возобновилось с новой силой.

«Это ты во всём виновата!» — хлёсткий, обвинительный голос не умолкал в голове даже днём.

Во вторник я написала Томашу. В среду даже позвонила, однако номер оказался заблокирован, а в пятницу решилась на странный шаг, о котором не должен был знать никто из наших, иначе начались бы расспросы.

Сославшись на головную боль, я ушла с географии и отправилась к корпусу средней школы, где училась сестра Томаша, Даша.

Их охранник меня знал. Его иногда присылали к нам на смену Марату.

— Я к Елене Владимировне, — я показала подготовленную заранее папку. — Тамара Андреевна просила передать.

— Какой ещё Елене Владимировне? — удивился охранник. — Какой класс?

— Тамара Андреевна просто сказала отнести Елене Владимировне.

— А фамилия?

— Без понятия. Могу здесь оставить, — я положила папку с ему на столик. — А вы ей передадите.

Охранник со страхом уставился на папку.

— Может, Елене Викторовне?

— Может и Викторовне. Помню что-то на «В».

Он снял трубку внутреннего телефона и набрал номер.

В том, что он позвонит и скажет про меня, я не сомневалась, как и в том, что училка, как бы её не звали, услышав имя Тамары согласится, чтобы я к ней поднялась. А там… Там по обстоятельствам.

Я могла бы дождаться Дашу возле школы, но в каком она классе, не знала, а караулить у входа три часа под дождём, желания не было.

— Шестой «Д», — сказал охранник. — Второй этаж. С правой стороны, почти в самом конце.

В ту же секунду прозвенел звонок на перемену, и только я прошла через турникеты, как послышался нарастающий гул. Не такой мощный и низкий, как у нас в школе, а яростный и звонкий, словно рассыпавшиеся и раскатившиеся по полу в пустой комнате камушки.

По моим прикидкам Даша должна была учиться классе в пятом.

Я поднялась на второй этаж.

Мчавшийся с выпученными глазами по коридору пацан чуть не сбил меня с ног. За ним гнались две девчонки, влетев в мужской туалет, пацан быстро захлопнул дверь, и девчонки с громким возгласом разочарования остановились.

— Привет, — я подошла к ним. — Знаете Дашу Томаш?

Девочки удивлённо переглянулись.

— С ней что-то случилось? — спросила одна.

— Просто хочу поговорить. Это насчёт её брата.