Пулемет над пропастью (СИ)

На счет Имперских, это была очередная идея моих канцлеров, Шмидта и Катчинского… они сказали, что раз я Имперский граф, согласно одному из своих титулов, то имею юридическое право, добавлять к наименованиям своих личных учреждений доименование Имперский и это будет очень полезно в будущем. Мои ближайшие соратники на сегодня стали не только канцлерами и вице-канцлерами, но и маркизами. Шмидт стал Обер-канцлером, Эльза, Кат и Берта Канцлерами, герр М вице-канцлером, а Эвтебида, с моей подачи захватила крохотное герцогство из трех островков в Архипелаге и стала герцогиней. Герцогство Бухур. В водах этого герцогства, аккурат между островами водились осетры и белуги, и герцогство было главным поставщиком чёрной икры в августейшие кухни и теперь герцогство Бухур, стало липкой бумагой для особенно наглых мух, осмелившихся усомниться в легитимности новой герцогини. Эскадрилья «Коршунов» под скрытом и комплекс тяжёлых фортов управляемых искинами, обеспечила оборону островов, а полная отмена налогов, гарантировала лояльность местного населения. За икрой теперь приезжали мои торговые галеоны, на архипелаге были поставлен консервный комбинат и золото в мою казну потекло еще одним полноводным ручейком, ибо война и революция это проходящее, а вот Высокая кухня, это вечно. Надо сказать, что мои торговые галеоны стали достаточно популярны, а пираты даже в дальних морях, разбегались от них как пауки плавунцы от лягушки (помимо хорошего бортового вооружения и платунга орков-морпехов, галеоны сопровождали «Коршуны» под скрытом), у моих галеонов само собой появилось прозвище — «Золотые бегемоты».

С острова Вайс пришло сообщение о том что ко мне прибыл фельд-егерь от герцога. Это был мой старый знакомый гауптман фон Зюс и на мой вопрос, почему он до сих пор гауптман, он объяснил, что недавно он разжалован в гауптманы из полковников, за то что опоздал отдать честь маркизу фон Лайдеру, а на мой вопрос кто это, пояснил, что это приятель маркиза фон Майра. На мой вопрос, кто все эти люди, фон Зюс пояснил, что это новые лейб-адьютанты герцога и уже несколько месяцев, герцог общается с окружающими через них или через герцогиню. И приказ о моем вызове в столицу ему передал фон Майр, который строго проинструктировал гауптмана о том что надо говорить этому наглому выскочке, то есть мне, а говорить надо, что меня ждут на награждение и есть еще одна новость… на летающем фельдегерском гукоре, находятся три офицера сверх экипажа и это личные порученцы «Скользких маркизов», так называли новых адъютантов за глаза. И помявшись, гауптман сказал, что не советовал бы мне лететь этим бортом и лететь вообще ибо полет одного из наместников закончился трагически. Фон Ирпар по официальной версии, решил помочится с палубы гукора и не рассчитал и свалился за борт, а сопровождали его те же порученцы, что были сейчас на борту и в тот раз, а фельдъегерь посланный за наместником, застрелился прямо на борту.

Я приказал своим молчи-молчи локализовать экипаж фельдегерского гукора и с пристрастием допросить этих роковых порученцев и картина нарисовалась следующая… Наш герцог уже давно покинул этот мир и изредка и ненадолго на людях появлялся его двойник. Герцогиня, была полностью под магическим и химическим мороком и думала только о своих молодых любовниках маркизах и за всем этим, стоял никто иной, как магистр Кеплер, тот самый гаденький старикашка, что пытался в свое время влезть ко мне в голову. Кеплер задумал расчистить себе поляну, официально похоронить герцога и занять его место, сначала как консорт, женившись на вдове, а потом и короноваться на трон князя-герцога, а пока магистр выбивал опасных ему вельмож с помощью двух своих порученцев маркизов, бывших заодно любовниками герцогини. Когда он сменив командование лейб-гвардии на своих ставленников и стал окучивать жандармерию, ее командующий фон Штейнглиц очень удачно ушел в отпуск по болезни, стал преподавать в моей Военной школе, на временной основе и потихоньку переводил преданных ему офицеров и унтеров в заморские департаменты Герольштейна.

Короче, как всегда очередные перемены не заставляли себя ждать и не давали расслабиться.

Глава 67

Глава шестьдесят седьмая, в которой приходит черед Герольштейна