Пулеметчик

Так что я отписал Болдыреву насчет возможности постановок помех, пусть проконсультируется с Лебедевым, тот как раз должен вернуться после второго захода в санаторий доктора Амслера. И мягко намекнул Лавру на то, чтобы обратили внимание на лиц, лоббирующих поставки французских и немецких приемников и передатчиков, поскольку наши, улучшенные Поповым и Лебедевым, и так круче импортных, но самое главное, что они наши и что уплаченные за них деньги не уйдут чужому дяде, а послужат развитию отечественной радиопромышленности.

Собко, хоть и занятый по уши срочной прокладкой дополнительных веток для нужд армии, идею с бронепоездом воспринял серьезно и ухитрился заложить целых два — “Харбин” и “Мукден”. Военное начальство в лице назначенного командующим Куропаткина обозрело укрепленные шпалами платформы и блиндированные котельным железом паровозы и буркнуло что-то благосклонное. Так что Вася совсем зашился, срочно впихивая в построенное трехдюймовки и пулеметы, и отбирая паровозные команды. Если военные не прощелкают с комплектацией экипажей, может получиться неплохо.

В начале ноября состоялось первое серьезное столкновение императорских армий — японцы переправились через Ялу, служившую границей между Кореей и Китаем. Командующий Восточным отрядом генерал Засулич (тоже Иванович, как и наша “Тетка” Вера Засулич, брат что ли?) отдал приказ об отступлении, как только японцы сбили его левый фланг. Впрочем, у них было троекратное преимущество что в людях, что в артиллерии. Русская армия начала пятиться к линии Южно-Маньчжурской дороги. На флоте тоже все было не слава богу — джапы, не будь дураки, попытались затопить десяток груженых камнями судов на выходном фарватере Порт-Артура и тем самым заблокировать флот в бухте. Но малость пришедший в форму Макаров внимательно слушал радистов, гонял миноносцы в дозоры и моряки худо-бедно сумели отбиться, отделавшись лишь двумя затонувшими в канале брандерами.

И сразу же началась высадка армии генерала Оку на Ляодунском полуострове. Флот попытался выйти на перехват, но из-за командования Витгефта и встречей со всеми силами адмирала Того, ограничился вялой перестрелкой и ушел под защиту крепости обратно, так и не помешав десанту.

***

При аккуратной прическе и солидном костюме Зубатов ухитрялся выглядеть… взъерошенным, что ли. Такое впечатление, что его не просто лишили места, но еще основательно трясли за шкирку, отчего он постоянно отвлекался от игры и зависал.

Встретились мы в шахматной комнате Художественного кружка, где по утреннему времени кроме нас было только два человека за доской в дальнем углу. Конспиративные квартиры были для наших встреч теперь закрыты, ибо передо мной сидел не заведующий Особым отделом Департамента полиции, а надворный советник в отставке — скандал с Плеве ожидаемо закончился увольнением.

— Нет, вы представляете, Михаил Дмитриевич, как щенка, как паршивого щенка! После стольких лет службы! После реформы всего политического сыска! — экс-охранник снова начал кипятиться и мне пришлось просить его быть тише. Мы устроились между камином и окном и вот уже полчаса двигали фигуры, не особо вдумываясь в происходящее на доске.

В комнату заглянул неприметный человечек, обвел взглядом помещение, особо осмотрев наш угол и, удовлетворившись увиденным, прикрыл за собой дверь.

— Ш-шпионят, — сквозь зубы процедил Зубатов, сжимая фигуру в руке так, как будто это горло ненавистного министра. Больше всего его раздражала даже не скорость, с которой его выперли из полиции и выслали из Питера “в двадцать четыре часа”, а то, что за ним поставили наружное наблюдение. — Господи, скорее бы в ссылку, чтобы эти рожи не видеть…

— Все так плохо?

— Все под откос! — повысил голос Сергей, но взял себя в руки и продолжил уже тише. — Общества закрыть, активистов под надзор, никаких реформ, только репрессии. А люди мне верили! Вот сейчас, когда война и непременно будет расти недовольство — взять и свернуть всю работу!

— А давайте я ваших людей приберу, — вкрадчиво предложил я и сделал ход.

— Куда, куда вы приберете, Михаил Дмитриевич? — скептически махнул рукой свежий отставник.

— Ну, вот была там у вас еврейская рабочая организация — так желающих можно через сионистов отправить в Палестину. А общества-профсоюзы переформировать и пусть работают дальше, только без полицейского контроля, как я и предлагал.

— Так они же без надзора в бомбисты уйдут!

— У нас не уйдут, не беспокойтесь, — заверил я его. — В конце концов, мы же работали раздельно, но с общей целью. Я спровадил Гоца, вы арестовали Гершуни, так давайте продолжим. И людей сбережем, и дело сделаем.

— Не знаю, — он опять сжал фигуру в руке и уставился в окно. Наверное, надо было не торопиться, а встретится через месяц, когда остынет и обдумает ситуацию.

— Ну, если не хотите так, то займитесь чем-нибудь, чтобы поедом себя не есть

— Да чем я могу заняться? — Зубатов мало что не швырнул фигуру на доску.

— Книгу напишите “Как я руководил охранкой”, например, — решил я попробовать “клин клином”.

— Вы с ума сошли, такое писать нельзя! — оторопел Сергей.