Пулеметчик

— А вот Петр Алексеевич Кропоткин, с которым я виделся в Лондоне, считает, что это неверное решение. И я тоже, как инженер тебе говорю. Из точно сформулированных условий задачи вы сделали не те выводы. Убийствами несправедливость не устранить. Вот вы наверняка решили казнить приспешников самодержавия…

Митяй едва заметно кивнул.

— …и наверняка начнете с городовых, потому как они рядом, а на серьезный теракт возможностей нет. Например, с Никанорыча.

Казалось, что краснеть дальше некуда, но Митяй смог.

— А о том, что у него останутся сироты, вы, конечно, не подумали. И о том, что можете взлететь на воздух с половиной дома, тоже.

— Тут все буржуи, — неожиданно возразил Митька.

— Что, Ираида и Аглая тоже? И прислуга в других квартирах? И дети? — я вздохнул. — Запомни, любая власть это систематическое насилие или угроза применения такового. Так было тысячи лет, и так будет еще долго. Вы же пытаетесь запугать насилием государство, которое и построено на насилии, и живет им. Это как в стеношном бою выйти ребенку против здоровенного громилы в надежде, что он детского кулачка испугается.

— Надо же что-то делать, бороться! — поднял голову Митяй.

— Конечно, надо. Бить врага там, где он слаб, а ты силен. Много знать и уметь. Думать. Помогать людям. Действовать не кучкой, а большой, сильной организацией, потому как ничего власть не боится больше, чем образованных и солидарных людей. Поразмышляй об этом, а я принесу тебе книги Кропоткина, Бакунина и Прудона, если уж ты так заинтересовался анархизмом. Да, верни пистолет и скажи, когда вы в следующий раз собираетесь?

Глава 19

Зима 1905

Ну вот и что с этими малолетними пассионариями делать? Ведь наломают дров, а вроде бы травоядное самодержавие церемонится не будет, как жареным запахнет, введет военно-полевые суды и алга, столыпинский галстук или как он там называться будет. Даже дров вьюноши наломают кривых, поскольку кроме идей никакого умения нет. Ладно, бог не выдаст, свинья не съест, попробуем для начала уговорами.

На следующий день, когда кружок карбонариев собрался у Мити в комнате, я перехватил его в коридоре и попросил направить Петю ко мне.

— Что еще за разговор? — задиристо спросил Лятошинский, пока я запирал дверь кабинета.

— Во первых, здравствуйте, — я протянул ладонь для пожатия и как только он подал свою, резко отвел сцепленные кисти влево, нырнул под них, оказался у Пети за спиной и взял его руку на залом. Школа, четвертый класс, “Хочешь, приемчик покажу?” — вот когда пригодилось, точно говорят, нет бесполезных знаний и умений.

Левой рукой удерживая Лятошинского на болевом, правой быстро охлопал его карманы, вытащил браунинг и толкнул Петю на диван, освободив руку.

— Сволочь! — прошипел он, держась за вывернутую кисть.

— Во первых, спокойнее. Во вторых, приличные люди в гости ходят без оружия. В третьих, после разговора верну. Я так понимаю, что у вас есть общество, и тайные собранья по четвергам, секретнейший союз?

— Не ваше дело, — зыркнул с дивана реалист.

— Да, это не мое. Мое тут в другом. Вот придут сюда жандармы с обыском, а у меня тут и Маркс на полках, и Лавров, и много чего еще интересного. И получится, что я погорел исключительно по вашей дурости.

— А так приспешникам буржуазии и надо! — зло ответил Петя.

— Да? — я вытащил из стола фотографию Кропоткина с дарственной надписью и показал Пете.

Портрет князя и анархиста подействовал на анархиста и князя (Лятошинский был из обедневшей шляхты, но утверждал, что их род то ли княжеский, то ли графский) волшебным образом.

— Вот вы решили податься в террор. А уверены, что получится?

— Уверен.

— Отлично, — я разрядил пистолет и отдал его Пете. — Засуньте его обратно в карман, вот так. А теперь попытайтесь быстро выхватить его и прицелится в меня. На счет “три”. Раз, два, три!

Пистолет, как и ожидалось, застрял. Красный как задница при запоре Лятошинский дергал его наружу секунды четыре или пять и, наконец, направил на меня.

— А взводить кто будет?

В глазах Пети предательски блеснули слезы, но он сжал зубы.

— Ладно, идем дальше. Предположим, теракт удался. Вас будут искать, а есть ли у вас пути отхода, прикрытие, новые документы, место где отсидеться? Нет? Значит, вас быстро выловят и вся ваша борьба — это размен городового на образованного молодого человека с идеями. А поскольку у нас необразованных безыдейных гораздо больше, то вскоре вы попросту кончитесь.

— Пусть! — гордо заявил Петя. — Наш пример разбудит следующих!

— Похвальное желание положить молодую жизнь на алтарь свободы, — я серьезно кивнул. — Давайте тогда о теории. Что такое революция?

Петя ожидаемым образом промолчал. Красивое слово, все кругом передовые и революционные, только вкладывают в эти понятия совсем разный смысл, а то и вообще не задумываются.

— Вон на полке пятьдесят первый том Брокгауза, подайте пожалуйста. Так, “Революция -