Пулеметчики. По рыцарской коннице – огонь!

Переждав весеннюю распутицу в Переяславле, дружина Владимира двинулась в Ростов последней из всех отрядов ростово-суздальской рати. Двинулись неторопливо, сберегая коней и сами стараясь не утомляться. А в такой дороге нет ничего лучше, чем потешить свою душу разговором. Вот и сейчас Владимир беседовал с боярином Пореем, рассказывая ему свои мысли, возникшие после битвы.

– …сделаю все для того, чтобы такого не повторилось больше. У Руси хватает врагов с Дикого Поля и с запада, потому и не должны русичи воевать между собой.

– Не выйдет сие, княже, – убежденно ответил боярин. – Все думают о таком, церковь и Христос к сему многия лета призывают, а все равно все решает меч. Посмотри, что в мире творится. Ромейская империя не первый век насмерть бьется с арабами. Бьется с болгарами. Сейчас с турками бьются. Там – вот так! – Переплетя пальцы, он показал, как одна рука пытается поломать другую. – И остановиться им нельзя, ибо свалят на землю и разорвут. На западе, где Океан, франки-нурманны с папским знаменем пытались захватить Британию, но ходят слухи, что не вышло у них ничего. Так теперь все франки бросаются один на другого и упавшего душат сразу. Но подобное у них уже давно, почитай, со времени смерти императора Шарлеманя Великого. В Иберии уже сорок десятков лет, как испанцы режутся с маврами. В Германии местные князья дерутся между собой, дерутся с собственными императорами, сражаются с папами римскими да с итальянскими городами. У свеев, у норманнов, у датчан нет покоя. То ярлов король давит, то они всем миром на соседей бросаются. Не бывает в мире покоя…

– Не согласен я, боярин. Ты все собрал сразу. Будто весь мир пылает и каждый каждому режет горло. Сила же будто бы только в оружии. Нет. Вон там они, люди, – возражая, Владимир указал на окружающие поля. – Сидят на пашнях. За скотом ходят. Смолу гонят. Из дерева утварь режут. Ремесла у всех разные. Кто кузнец, кто кожевник, кто ткач, а кто златокузнец. В них истинная сила жизни и есть. От них нам идут и хлеб, и ратники. Им князь нужен по беде. Не будь беды…

– А беда сия всегда пребудет. С севера – нурманы, с юга – половцы, на западе – ляхи, на востоке – булгары. Не дадут жить спокойно, княже. Вспомни: печенегов разбили, стало спокойнее? Нет, половцы пришли. И сие от века, княже.

– Раз так, – подумав, заметил Владимир, – то мы должны самыми сильными быть. Чтоб ни у кого мысли на наши земли набегать не было. И возможно сие только при единстве русском.

Боярин не успел возразить, в голове колонны началась какая-то суета, а потом подскакавший вестник объявил, что встретился дружине гость (купец) Садко Новгородский с обозом с товарами франкскими. Решил Владимир, что встанут они на отдых, а купца пригласят к нему.

– Небось новостей изрядно расскажет, – заметил он, – раз товары чужедальние везет.

Владимир, проверив готовность дружины к следующему переходу, отдыхал в шатре и слушал рассказ новгородского гостя. Тот рассказывал о событиях в дальней земле, в которой побывал, и о том, что случилось в ней после его отъезда.

– После этого родной брат нового короля вместе с королем норвегов Гаральдом Суровым напали на англов и разбили ополчение двух князей северных земель английских. Заняв столицу северного княжества, они разграбили ее и стали рядом лагерем. Собирались, стал быть, грабить не торопясь всю землю этих княжеств. Только король английский оказался славным воином и полководцем. Он ждал вторжения герцога Нурманского и собирал для этой войны войско. Быстро, стал быть, дошел он с войском до северных земель и неожиданно напал на норвегов. В Битве у моста разбили англы противника. В этой битве погибли и оба вождя норвежские – как брат короля английского Толстик, так сам повелитель норвегов Гаральд Суровый. Но пока, стал быть, король отвлекся на север, на юге герцог норманнский Гиллем пересек море и высадился на побережье английское. В то время мы уже приплыли во Фландрию, где с прибылью продали английскую шерсть и отправились вдоль берегов Норвегии в Варяжское море. Там и настигли нас вести о победе англичан в короткой, но жестокой битве на холме. Говорят, англичанам помогли сам Бог и ангелы его, пославшие им в помощь сильный отряд, вооруженный чудесными самострелами. Оружие сие, благословенное Господом, было столь могуче, что убиты были самые знатные воины норманнские, да и сам Гиллем, а остальные разбежались, а опосля сдались англам в плен.

– Самострелами? А много ли самострелов у англов? Или они луки предпочитают? – заинтересованно спросил воевода Порей.

– Не любят англы ни луков, ни самострелов. Воевали они всегда так же, как наши русичи во времена до Святослава, – строили войско в один большой полк «стеной щитов» и дружно атаковали неприятеля или, отбив натиск врага, ударяли в ответ. Любимое их оружие – большой боевой топор. А метать, стал быть, они предпочитают дротики, малые топоры, да было еще в их войске немного пращников и лучников. Стрелков же из самострелов у них ранее, стал быть, совсем не было.