Пули отливают из ненависти

Кратко проинструктировав вновь приобретенный «источник» по соблюдению элементарных правил конспирации и оставив номера своих телефонов, Толик двинулся в «управу». Не направился – бросился бегом. Ему не терпелось похвастаться перед суровым наставником своей оперативной хваткой, своей ловкостью и хитростью. Может быть, Шаров даже найдет какие-нибудь слова для похвалы…

Действительность, к сожалению, оказалась намного суровей к молодому оперу. Наставника он встретил на крыльце управленческого здания. Увидев подчиненного, Шаров брезгливо скривил губы и, не стесняясь проходящих мимо сотрудников и посетителей, закричал:

– Где ты шляешься, бездельник?!

Несправедливость и необоснованность такого наезда поразили Толика настолько, что он просто лишился дара речи. Стоял, смотрел на шефа и глупо хлопал глазами. Что, конечно же, не осталось незамеченным и неотмеченным.

– Что буркалами-то хлопаешь, придурок?! – все в той же истеричной манере продолжил разнос Шаров. – У нас сберкассу взяли! А он, понимаешь, по городу ходит, прохлаждается…

Можно было подумать, что как раз Старков эту самую сберкассу и взял… По крайней мере, из поведения наставника следовало именно это – вина подчиненного установлена и доказана.

– Так я же… – растерянно залопотал Толик. – Так вы… Так Барикела…

– Какая, на хрен, Барикела?! – взвился Шаров. – Что угодно готовы придумать, лишь бы ничего не делать! В машину!..

…С места происшествия они вернулись уже поздно вечером. И не так уж оказался страшен черт, как его размалевал Шаров. По крайней мере, о разбое и речи не шло. Не в меру ревнивый супруг одной из служащих Сбербанка устроил сцену – разумеется, при большом скоплении народа. А потом еще и кинулся на пытавшегося его урезонить охранника. И заведующая отделением нажала тревожную кнопку, вызывая наряд полиции. Однако пока разобрались, пока переговорили с каждым из участников событий… Времени прошло более чем достаточно.

При возвращении в управление сидевший на переднем, «командирском» сиденье Шаров подчеркнуто молчал. А Толик… Почему-то у молодого опера пропал запал и полностью исчезло желание услышать похвалу наставника.

Оставшись один в своем кабинете, Старков взял было лист бумаги – еще в школе полиции его приучили к тому, что результаты проведенной работы должны быть надлежащим образом оформлены. Но тут же вернул этот лист назад, в стол. Вспомнилась брезгливая гримаса Шарова, его истеричные вопли… Почему-то сейчас в восприятии молодого оперативника его наставник не был ни грамма похож на Жеглова. Так, баба какая-то горластая…

«Да пошел ты! – мстительно подумал Толик. – Козел…» В конце концов, он поручение выполнил. А если наставник не захотел выслушать его отчет… Это, как говорится, его проблемы. Ему и отвечать, если что-то пойдет не так.

3

Игорь остановился у двери без номера. Постоял немного, потом, пожав плечами, отбил на дверном полотне короткую дробь. Сам он, вообще-то, не считал, что в этой встрече есть такая уж большая необходимость. Но только Самсонов настоятельно рекомендовал ему встретиться и переговорить с обитателем этого кабинета. А рекомендации начальства в иных ситуациях равносильны приказу…

Пауза затянулась. По ту сторону двери не было слышно какого-либо движения. «Может, не слышит?» – Игорь еще раз постучал. И вновь ответом ему стала тишина. «Наверное, вышел, – решил оперативник. – Позже зайду». Он уже развернулся, собираясь уходить, но в эту минуту послышался щелчок отпираемого замка.

– Михайлов?.. – Из-за полуоткрытой двери настороженно выглядывал майор Шебалкин, невысокий, начинающий полнеть и лысеть мужичок лет этак сорока. Игорь не раз видел его на общеотдельских совещаниях, но чем конкретно он занимается в городском уголовном розыске, не знал. Кстати, на совещаниях майор обычно молчал, забившись куда-нибудь в уголок и мечтательно глядя в пространство.

Шебалкин приоткрыл дверь немного шире и, смешно вытягивая шею, посмотрел сначала налево, потом – направо, вдоль стен. Ничего интересного там не увидев, заглянул за плечо Игоря. «Параноик какой-то…» – насмешливо подумал оперативник. Такие меры предосторожности в хорошо охраняемом здании УВД со стороны выглядели, по меньшей мере, забавно. Однако майор, сохраняя самое серьезное и даже многозначительное выражение лица, пожевал губами, после чего крайне неохотно предложил:

– Ну, заходи, Михайлов. Раз уж пришел…

Дверь на полную ширину он так и не открыл, и оперативнику пришлось протискиваться в узкую щель, совершенно не соответствующую его габаритам. Надо отметить, что такое поведение майора никоим образом не прибавило ему уважения в глазах Игоря. «Определенно, чокнутый, – решил он, протискиваясь в маленький кабинет. – И как только ежегодную комиссию проходит?..»

Дверь за спиной опера захлопнулась, щелкнул замок.

– Проходи, присаживайся, – предложил Шебалкин тоном радушного хозяина, встречающего дорогого долгожданного гостя.