Пуля

– Может да, а может и нет, – продолжил Антоха, – говорят, если дух хочет кого-то забрать к себе, то он начинает этого человека притягивать всеми способами. Некоторые говорят, что слышали даже голоса утопленников, с просьбой о помощи, но когда приходили на дамбу, естественно, там никого не было. Некоторых эти голоса сводили с ума так, что одно время из города уезжали целыми семьями.

Дождь усиливался. Стук по крыше становился каким-то металлическим. История прибавляла красок вечеру.

– Так вы с Антохой что-нибудь обнаружили? – спросила Аленка.

– Ну, как сказать, обнаружили… – протянул Кирилл. – Мы только с Антохой недавно поняли, что дух нас зовет. Хотя мы и местные. Вспомните, кто первый предложил туда пойти играть?

– Ты… – в Ксюхиных глазах читался, как испуг, так и недоверие.

– А кого постоянно туда манит, даже просто так посидеть на бережку?

– Антона…

– Он через нас кого-то к себе притягивает, – прошептал Антоха, – наверное…

Откуда-то с низов раздался гул. Именно гул, а не вой ветра или дворового пса. Доски беседки протяжно скрипнули, рассохшиеся прежде, они то и дело наполнялись влагой. Я дернулась. Кирюха издал протяжное тихое «у-у-у» в тему. Аленка почти истерически хихикнула, а вот мне было совсем не смешно. Моя джинсовка со спины немного промокла, дождь был косой. Мне стало холодно, но я пыталась не дрожать. Бабушка мне говорила, что когда начинаешь замерзать, нужно расслабиться и пропустить через себя холод, что я и сделала. Вдобавок не хотелось раздевать Макса. Он бы обязательно надел на меня куртку, если бы я начала трястись.

– А кто-нибудь видел этого духа? – робко спросила Аленка, которая тоже начала замерзать. Весь рукав ее новой олимпийки был мокрый.

– А это самое интересное! – оживился Кирюха. – Отец мне рассказывал, что дух показывается исключительно приезжим, но те, кому посчастливилось с ним встретиться, потом совсем не посчастливилось. Они пропадали бесследно. Причем по двое.

– Да, я тоже слышал об этом, – сказал Антоха, – логично, что парами. Наверное, тот, кто рассказывает, и тот, кому рассказывают. Хотя может и просто по двое приезжих.

– Надеюсь, мы такие подробности не узнаем, ни к чему это нам, – первый раз за всю историю подал голос Максим.

– Ну да ладно, ребятки, – сказал Кирилл, – что-то я совсем замерз, да и время позднее. Не пора ли нам пора.

– Погоди, – Ксюха дернула парня за рукав, – а на дамбу мы не пойдем? В свете полученной информации, у меня к этому месту проснулся больший интерес.

– Красота моя, надо быть полным идиотом, чтобы поперется в такое время на дамбу, да еще и в дождь. А теперь всем пора спать. Идем я тебя провожу. – Кирюха чмокнул Ксюху в макушку.

Ребята потихоньку начали расходиться, но мне совсем не хотелось домой. Макс опередил мои мысли, шепнув на ухо:

– Идем. Проводим Аленку и идем.

– Ты уверен? – прошептала я. – Эта история меня пугает. Я хоть и понимаю, что это бред, но все же. Тут все карты указывают на меня.

– Мне надо тебе кое-что показать. Идем. Мне нужно убедиться, что я не псих.

Пуля на лавочке сладко заскулила. Уснула под мой бубнеж, и, видимо, во сне ей что-то померещилось. Ее голова так и лежала у меня на коленках, я начала гладить ее за загривок, пытаясь успокоить.

– Нянь, давай дальше, – сказал Васник и снова закурил. Он как никто другой очень внимательно меня слушал.

– Можем переместиться в вагончик? А то дождь накрапывает, – сказал Слава, – промокнем все.

– Не сахарный, не растаешь, – рыкнул Сергеич, – можешь считать, что это издержки строительного производства. Работа в нестандартных условиях.

Дождь начал усиливаться, я почувствовала, как начинала намокать моя спина. Я почувствовала, как снова переношусь на одиннадцать лет назад.

Подошвы моих белых кроссовок звучно шлепали по грязи. Макс шел рядом, пытаясь придерживать меня, когда я перескакивала через ветки, была у меня такая суперспособность падать. Дождь не прекращался, но я на удивление согрелась. Когда небольшой подлесок был пройден, перед нами открылся тот самый вид.

На дамбу это место походило мало. Скорее на небольшую плотину с широкой запрудой. Основная грунтовая насыпь скрывалась где-то под проточной водой, создавая небольшой перекат. Обломанные сухие ветки местами лежали вдоль берега, кое-где даже не давая подойти к нему. Посередине возвышался небольшой мостик из досок сороковок, редко положенных горизонтально, и накрепко вбитых вертикально. Местами виднелась насыпь речных камней.

Сумерки совсем опустились на землю, но гладь воды блестела. Притих ветер и мне показалось, что резко потеплело. Сам воздух стал тёплым.

– Нянь, падай, – Макс устроился на самом мостике и положил рядом рюкзак.

Я посмотрела на конструкцию: мне показалось, она еле дышала.

– Не бойся, выдержит, – Макс прочёл мои мысли, – сто раз так делал.

Я устроилась рядом, мой взгляд упал на кроссы. Они были ужасно грязные. Подошвами я немного доставала до глади воды и хотела немножко их ополоснуть. Макс вытянул в сторону руку и тормознул меня.

– Не шуми, он этого не любит.

– Ты серьезно? – разозлилась я, – теперь ты меня пугаешь?