Пуля для адвоката

Первым официальным лицом, значившимся в отчетах, был некий Тодд Сталлуорт. В тот день он работал в ночной смене и патрулировал район возле подстанции в Малибу. В 22:21 его направили к Лас-Виргенес-роуд, а оттуда к парку Малибу-Грик, где и произошла перестрелка. Услышав выстрелы, Сталлуорт запросил помощь и поехал в парк.

Свет в парке не горел, у входа висела надпись: «Посещение только в светлое время дня». Выехав на главную дорогу, Сталлуорт увидел отблеск своих фар в стоявшей невдалеке машине. Он включил прожектор и осветил автофургон с откинутым задним бортом. Внутри виднелась пирамида из пивных банок и что-то вроде оружейной сумки с торчавшими из нее винтовками.

Сталлуорт остановил автомобиль в восьмидесяти ярдах от фургона и решил подождать помощи. Он связался по рации с полицейским участком в Малибу и стал описывать машину, номера которой не мог разглядеть издалека, как вдруг раздался выстрел и прожектор над его левым зеркальцем разлетелся вдребезги. Сталлуорт мгновенно выключил все фары, выскочил из автомобиля и нырнул в соседние кусты. Достав ручную рацию, он запросил дополнительную помощь с группой захвата.

Последовала трехчасовая осада злоумышленника, который прятался в лесу у шоссе. Время от времени он стрелял, но, похоже, целился куда-то в небо. Полицейские не пострадали, машины тоже. Наконец один из спецназовцев подобрался поближе к фургону и рассмотрел его номера через мощный бинокль с оптикой ночного видения. После этого полиция быстро вышла на Эли Уимса, а затем выяснила номер его мобильного телефона. Стрелок ответил на первый же звонок, и специалист по переговорам начал с ним беседу.

Преступник действительно оказался Эли Уимсом, сорокачетырехлетним маляром из Инглвуда. В отчете об аресте его описали как «пьяного, агрессивного и склонного к суициду». Незадолго до происшествия жена объявила, что любит другого, и вышвырнула Уимса из дома. Тот отправился к океану, потом на север к Малибу и наконец через горы к Калабасасу. Увидев парк, он решил там переночевать, но сначала проехал дальше и купил ящик пива на автозаправке возле шоссе. Вскоре он развернулся и двинулся в парк.

Уимс объяснил переговорщику, что стал стрелять, потому что услышал в темноте какой-то шум и испугался. Ему показалось, будто его хотят сожрать бешеные койоты. Он даже видел в темноте их горящие глаза. А в прожектор выстрелил потому, что свет мог выдать его местонахождение зверям. Когда его спросили, как ему удалось поразить цель с восьмидесяти ярдов, он объяснил, что считался неплохим снайпером во время войны в Ираке.

В отчете говорилось, что Уимс выстрелил не меньше двадцати семи раз после приезда полицейских и еще раз семьдесят до этого. Эксперты нашли на месте девяносто четыре гильзы.

Уимс не сдавался полиции до тех пор, пока у него не закончилось пиво. Опустошив последнюю банку, он заявил переговорщику, что готов отдать одну винтовку за упаковку пива. Ему отказали. Тогда Уимс сообщил, что очень сожалеет, ему лучше убить себя и на прощание «громко хлопнуть дверью». Переговорщик начал его отговаривать, и отвлекал беседой до тех пор, пока двое спецназовцев не пробрались к Уимсу сквозь плотные заросли эвкалипта. И тут переговорщик услышал в телефоне громкий храп. Уимс заснул.

Спецназ сделал свое дело, захватив Уимса без единого выстрела. Порядок был восстановлен. Сталлуорт, первым среагировавший на происшествие и подвергшийся обстрелу, произвел арест. Нарушителя посадили в патрульную машину, отвезли в участок в Малибу и посадили за решетку.

Продолжение истории Эли Уимса содержалось в других документах. На следующее утро он объявил себя неимущим и потребовал государственного адвоката. Пока Уимс сидел в Центральной тюрьме, его дело вяло двигалось по инстанциям. Но тут появился Джерри Винсент и предложил свои услуги «про боно». Он начал с того, что потребовал провести психиатрическую экспертизу. Это еще больше затормозило процесс, поскольку Уимса на девяносто дней отравили в больницу в Камарилло.

С тех пор прошло уже три месяца, и в папке появились результаты экспертизы. Врачи, участвовавшие в обследовании Уимса, единогласно пришли к выводу, что он полностью вменяем и может предстать перед судом.

На слушаниях, назначенных на два часа, судье Марку Фридману предстояло определить дату начала судебного процесса и снова запустить колесики системы. Но для меня это была лишь формальность. Прочитав документы, я понял, что дело до суда не дойдет. Меня просто известят, сколько времени имеется в моем распоряжении, чтобы добиться сделки о признании вины.