Пуля для адвоката

— Но именно об этом свидетельствуют факты, детектив. Я ссылаюсь на результаты судмедэкспертизы. Короче, если суммировать все сказанное, вы утверждаете, что мистер Эллиот выехал из студии в десять сорок, добрался до Малибу, проник в свой дом, поднялся наверх, застал врасплох жену и ее любовника и убил обоих — и все это произошло до закрытия «окна» в двенадцать часов дня. Я прав?

— Да. Именно так.

Я покачал головой, словно в это было трудно поверить.

— Хорошо, детектив, пойдем дальше. Скажите присяжным, сколько раз вы начинали проверочную поездку в Малибу, но прекращали ее, поняв, что не успеете приехать туда до двенадцати часов?

— Я этого не делал.

Но в голосе Киндера послышалось колебание. Я надеялся, что присяжные тоже заметили.

— Допустим. Значит, если я представлю записи, на которых вы не пять, а семь раз отъезжаете в десять сорок утра от ворот студии, они будут фальшивками?

Киндер метнул взгляд на Голанца.

— Я знаю, на что вы намекаете, но этого не было.

— Отвечайте на вопрос, детектив. Если я покажу записи, на которых вы проводите свои проверочные заезды семь, а не пять раз, это будет фальшивкой?

— Нет, но я…

— Спасибо, детектив. Я просил ответить только «да» или «нет».

Голанц встал и попросил предоставить свидетелю возможность полностью ответить на вопрос. Стэнтон возразил, что он сможет это сделать во время повторного допроса. Но теперь сомнения возникли у меня. Раз уж Голанц вернется к данной теме на повторном допросе, наверное, лучше сделать это сейчас, когда у меня есть возможность обратить показания Киндера в свою пользу. Конечно, рискованно, ведь я мог потерять и то, чего уже достиг, зато если мне удастся продолжить в том же духе до конца дня, присяжные отравятся домой, усомнившись в действиях полиции. А это всегда хорошо.

Я решил рискнуть.

— Детектив, скажите, сколько проверочных поездок было прервано раньше, чем вы доехали до Малибу?

— Две.

— Какие именно?

— Вторая и последняя, седьмая.

Я кивнул.

— Вы прервали их, когда поняли, что не успеете добраться в Малибу до закрытия «окна», верно?

— Нет.

— Тогда почему вы их прервали?

— В первый раз меня отозвали для допроса кого-то из задержанных, а второй раз я услышал по радио, как полицейский просит помощи. Я вернулся, чтобы оказать ему поддержку.

— Почему же вы не отразили эти поездки в своем отчете?

— Я не стал их включать, потому что они не были завершены.

— Значит, прерванные поездки не отражены ни в одном из документов в вашей толстой папке?

— Нет.

— Выходит, нам остается просто поверить вам на слово, что поездки были прекращены именно по тем причинам, о которых вы сейчас сказали. Так?

— Да.

Я кивнул и решил, что выжал из него все, что сумел. Позже Голанц сможет реабилитировать Киндера на повторном допросе и, наверное, даже представит записи звонков, из-за которых детектив вернулся в отдел. Но я надеялся, что моя атака заронит сомнения в умы присяжных. Одержав эту маленькую победу, я двинулся дальше.

Следующим слабым местом, по которому я открыл огонь, являлся тот факт, что за полгода следствие так и не обнаружило орудие преступления и не смогло связать Уолтера Эллиота с каким бы то ни было оружием. Я бил в точку со всех сторон, и Киндеру приходилось повторять, что главная улика до сих пор не найдена, несмотря на то что у Эллиота, если он убийца, почти не было времени, чтобы спрятать оружие.

Наконец Киндер раздраженно буркнул:

— Океан, знаете ли, очень большой, мистер Холлер.

Я сразу ухватился за эту возможность.

— Океан большой, детектив Киндер? Вы хотите сказать, что у мистера Эллиота была лодка и он бросил оружие посреди Тихого океана?

— Нет, я не это имел в виду.

— Тогда что?

— Я хотел сказать, что оружие могло оказаться в воде и течение унесло его раньше, чем наши водолазы успели до него добраться.

— Могло оказаться в воде? Вы готовы поставить жизнь и свободу человека, опираясь на «могло»?

— Я этого не говорил.

— Зато вы говорите, что у вас нет орудия преступления, вы не можете связать подзащитного с каким-либо оружием, но ни секунды не сомневаетесь, что он убийца!

— У нас есть положительный результат теста на остатки пороха. Я считаю, что это связывает мистера Эллиота с оружием.

— С каким оружием?

— Мы его не нашли.

— Понятно. Однако вы со стопроцентной уверенностью заявляете, будто мистер Эллиот стрелял из пистолета в тот самый день, когда убили его жену и Йохана Рилца!

— Не со стопроцентной, но тесты…

— Спасибо, детектив Киндер. Вы уже ответили на мой вопрос. Пойдемте дальше.

Я полистал блокнот и пробежал взглядом следующую серию вопросов, которые приготовил вчера вечером.

— Детектив Киндер, следствие установило, когда Мици Эллиот познакомилась с Йоханом Рилцем?

— Мы выяснили, что она пригласила его в качестве дизайнера интерьеров осенью две тысячи пятого года. Если она была знакома с ним раньше, мне об этом неизвестно.

— А когда они стали любовниками?

— Этого мы сказать не можем. В ежедневнике мистера Рилца часто попадаются записи о его встречах с миссис Эллиот, у него дома или у нее. Они стали регулярными примерно полгода назад.

— Ему платили за каждую такую встречу?