Пуля для безнес-леди

- Потом поймешь, когда чуть поумнеешь... А пока, говорю, мужики у нас неплохие, по-своему надежные, но с придурью... И придурь эта у них - от того, что уже давно наелись и вожатыми, и прочими активисточками. Так что не строй из себя целку-мацелку, никого этим здесь не удивишь.

Элеонора лихо поддала носком валенка ком снега, замахала руками и закричала во всю мочь:

- Мы здесь!

Но водитель вездехода их уже увидел, сделал красивый разворот дугой, рассыпав веером снег, и резко затормозил.

- Пошустрее, дамочки, забирайтесь в кабину, у мужиков там души пылают!

- Что взяли? - тоном бывалой охотницы спросила Элеонора.

- Хорошо взяли! - возбужденно, захлебываясь на морозном воздухе словами, доложил водитель, молодой, курносый парень с шальными от азарта глазами.

- Корову центнера на полтора и секача хлопнули. С коровой твой отличился, - он ткнул пальцем в Настю. - С первого выстрела свалил! Шустрый мужик!

Насте стало приятно, что этот парень, от которого аппетитно пахло лесом, морозом, бензином и, кажется, спиртным, сказал именно так: твой.

Он быстро домчал их на своей машине, для которой, казалось, не существовало ни канав, присыпанных снегом, ни сугробов, до лесной поляны. Посреди поляны, окруженной, словно сказочным кольцом, стройными рыжими соснами, приодевшимися в снежные шубы, пылал огромный костер. Мужики свежевали лосиху и кабана. Лосихе вспороли шкуру на брюхе, вывернули внутренности на снег, двое держали её за задранные вверх ноги, остальные сноровисто подрезали шкуру, оттягивая её от мяса. Все вокруг было в крови и руки у всех тоже в крови. Глаза у лосихи были открытыми, и Настя мимоходом, краешком сознания, отметила, что они - как стеклянные, большие голубовато-темные шары.

Рядом другие охотники свежевали кабана. Все работали молча, дружно, каждый знал, что ему делать, охотничья бригада была слаженной, сработавшейся. И Настя вдруг подумала, что вот перед нею - настоящие мужики, без нервных вывихов, охотники и добытчики, которым по нраву запах крови и законы леса.

К своему удивлению, она не почувствовала отвращения или тошноты при виде уродливо распластанной, наполовину освежеванной лосихи, лепешек загустевшей крови на белоснежном снегу, отрезанной головы с ушами-лопатками. Она вдруг вспомнила любимого ею Сальвадора Дали: вкус крови слаще меда...

Олег и Алексей расстелили брезент, положили на него крупно нарезанную колбасу, луковицы, черный хлеб, поставили алюминиевые кружки, бутылки.

- Оторвитесь, мужики, - скомандовал Олег Петрович. - Дамы прибыли с поздравлениями. Давайте на крови законные сто грамм.

- Одну минуточку! - остановил его один из пожилых егерей. Он лично проверил ружья, не остался ли в каком стволе патрон. И лишь после этого скомандовал шутливо:

- На исходный рубеж шагом марш!

Все вытерли руки от крови снегом, разобрали кружки. Настя поймала себя на жгучем желании выпить, но вспомнила совет Элеоноры и позволила Олегу налить себе всего ничего.

Закусив, мужики погрузили туши на вездеход. Настю и Элеонору отправили на базу на санях. И много лет спустя Настя вспоминала, как сказочно было ехать по чуть пробитой лесной дороге на санях, когда справа и слева березы в серебряном инее, а впереди - угасающие сиренево-розовые просторы солнце уже садилось на пики дальних сосен.

И на базе ей было жутко интересно, потому что никогда ничего подобного не видела. Олег и один из егерей отправились на кухню жарить печенку, Алексей умело накрывал на стол, доставая припасы из сумок и рюкзаков, остальные мужики, отрубив от туш положенное владельцам лицензий, солидный кусок мяса - директору охотхозяйства, остальное разделили на равные доли по количеству участников охоты и по честному тянули жребий - кому что. Голову лосихи отдали Олегу - "убийце", как шутили, но он от неё отказался, и её тоже разыграли.

Потом каждый сложил свою долю в полиэтиленовые мешки, в рюкзаки. Мужики сняли ватники, вымыли руки ледяной водой из проруби и степенно вошли в столовую, приглаживая разлохмаченные головы ладонями.

Олег поставил на стол огромную сковороду с печенкой, Настя попыталась было накладывать куски на тарелки, но Элеонора её остановила:

- Не мельтеши, мы всего лишь гости на мужском пиру.

Когда налили в стаканы, Олег Петрович поднялся и спросил:

- Ну как, мужики, нормально? Без обид?

Настя сообразила, что он интересуется, довольны ли все своей долей в общей удаче.

- Нормально, Петрович! - заверили его мужики. - Все по-честному, по-охотничьи.

Перед второй рюмкой начальник охотхозяйства теперь спросил уже Олега Петровича:

- Ну, а вы как, уважаемые? Есть претензии?

Олег Петрович со своей стороны заверил, что все "нормально" и лучше быть не может.

Настя не удержалась, выпила наравне со всеми. Хмельное не ударило, не подрезало настроение, наоборот, ей стало очень уютно, и все люди казались очень милыми, вроде бы и хорошо знакомыми.

Шофер вездехода откровенно пялил на неё глаза:

- Ух ты!

- Ну? - захихикала Настя.

- Не была бы ты бабой Олега Петровича, я бы тебе показал "ну"! - Глаза у шофера разгорались все жарче.

Элеонора позвала:

- Настя! Иди сюда!