Пуля для безнес-леди

Настю встретили шумом, гамом, радостными возгласами. Она пришла к своим и это был такой народец, который перед её миллионами не гнулся. Сопровождавшие её Артем и Никита тут же встали у входа, что не осталось незамеченным. Настя показала им столик, за которым будет сидеть и попросила пристроиться где-нибудь рядом, а не перекрывать вход-выход. Парни окинули взглядами публику, чуть приметно поморщились - дым, гам, и народ все какой-то возбужденный и встрепанный. Но это было не их дело, они просто заняли те места, с которых хорошо обозревались зал и вход в него.

Настя, сделав ручкой всем "общий привет", попросила Глашу поставить на столик к Фофанову коньяк, лимоны, "боржоми". Она заметила в кофейне несколько новичков. "Бывалые" объясняли им шепотом, что это явилась госпожа Соболева собственной персоной. Кто она такая, новичкам, конечно, уже было известно. Но в целом редакционный народ вел себя сдержанно, пора изумления миновала, а потом это ведь редакция, запросто бывать в которой хотелось бы многим новорусским - и банкирам, и предпринимателям, и финансовым бандитам.

Фофанов, заметив Настю, встал и пошел ей навстречу с раскрытыми объятиями. Он демонстрировал всему коллективу, в каких замечательных отношениях находится с владелицей контрольного пакета акций газеты.

- Здравствуй, Юра, - подыграла ему Настя. По неписаной традиции по имени главного редактора никто не называл. Но Настя могла это себе позволить.

Настя схватила завистливые взгляды журналистов, засекших на их столике коньяк.

- Зарплату снова задержали? - спросила Фофанова.

Тот лишь вздохнул.

- Ладно, немного подброшу в счет взаимных расчетов. В качестве благодарности за публикации о Бираго Диопе.

- За это спасибо, Анастасия Игнатьевна. Вертимся, как можем, но дела идут не то, чтобы очень...

Настя вздохнула:

- Слабый ты человек, Юрий Борисович.

- Ты что? - изумился Фофанов. - Чего обижаешь, Соболек?

- Да выгони ты половину редакции - вишь сколько их у тебя на шесть газетных полос! А вторую половину заставь работать до седьмого пота.

- Я и сам об этом думал не раз. Но как ты их выгонишь? Прошлое связывает покрепче трудового законодательства.

- Объяви, что отныне редакция будет работать на контрактной основе... Мысль понял?

- Да.

- Характера хватит?

- Не знаю.

- Ты имей в виду, сейчас мягкотелых перемалывают, пережевывают и выплевывают. Ты их жалеешь, а они тебя? Бессовестно бездельничают и ещё требуют, чтобы ты им платил за ничегонеделанье. У меня есть одна идея, но о ней чуть позже. А сейчас хочу информировать, что твой Волнухин отлично себя проявил во время поездки со мной в Африку...

Фофанов оживился:

- Мне звонил посол. Он рассыпался в благодарностях газете, мне и Женьке Волнухину. Приглашал вместе пообедать, чтобы обсудить планы сотрудничества...

Что же звонок посла - в масть. В самолете на обратном пути из Африки Элеонора все заглядывала в глазки Насте, пока та прямо не сказала:

- Не мелькай, Элька. Что надо?

- Понимаешь... Я... Женя... Мы...

Элеонора вполне натурально краснела и смущалась, опускала глазки, теребила в руках носовой платочек, словно девочка, которую первый раз потискали - и хочется, и колется, и сопротивляться следует в меру, чтобы не спугнуть.

- А ночка темная была? - спросила с намеком Настя.

- Понимаешь...

- Да или нет?

- Все случилось так неожиданно... - совсем по-девичьи зарделась Эля.

- Дальше что?

- Предложил расписаться. Мол, мечтал о такой женщине, как я.

- Он что, неженатый?

- Угу...

- Так что ты от меня хочешь?

- Ты моя самая близкая подруга. И моя хозяйка...

А что, подумала Настя, может и повезет Эльке после всех её сексуальных похождений. Из таких хорошие, верные жены получаются, когда перебесятся, остановятся на какой-нибудь тихой "станции".

- Вот что, Элеонора... Я не против, но надо сделать все на хорошем уровне. Ты - директор рекламного агентства, у тебя заработки втрое выше, чем у него, простого корреспондента. Неравный брак... Может закомплексовать...

Элеоноре почудилось в словах Насти препятствие на пути к её семейному счастью и она заволновалась, пошла пятнами.

- Угомонись, - успокоила её Настя. - Предполагаемый неравный брак сделаем равным...

Сейчас она тактично подвела Фофанова к разговору о Волнухине.

- Юрий Борисович, кроме того, что Женя Волнухин хорошо отписался. он вел себя очень тактично... Я думаю, он засиделся в корреспондентах.

- Но у нас нет вакансий, - Фофанов сообразил, на что намекает Настя.

- Юра, не мне тебе рассказывать, как много у России интересов в Африке. Ни в одной центральной газете нет отдела африканских стран. А ты будь новатором - открой такой отдел. И назначь его редактором Волнухина. Получишь знающего и преданного личного тебе человека, потому что свою высокую должность он получит из твоих рук.

- Стоит подумать, - протянул Фофанов.

- И думать нечего, - отрезала Настя. - Оформляй приказом.

Она бросила взгляд на Ленку Ирченко и Люську, которые пили в ожидании "указаний" уже по третьей чашке кофе.