Пуля для безнес-леди

И в самом деле вскоре ей позвонил Олег, назначил встречу. Но в ресторан не повез, предложил погулять на свежем воздухе, уже наступили теплые весенние вечера.

- Надо поговорить, - сказал Олег. - И без опаски, что услышит ещё кто.

Они медленно шли по Пресненской набережной, лед на Москва-реке уже кололся, уплывали по течению огромные льдины.

- Завтра придешь в горком комсомола, к управляющему делами, - он назвал фамилию и номер кабинета. - Напишешь заявление с просьбой об улучшении жилищных условий. У нас хороший дом сдается, для комсомольских работников. Сделай все, как он велит. Мгновенно собери все справки-бумажки.

- Ух, ты! - задохнулась от восторга Настя. - Это значит...

- Вот именно, - подтвердил Олег.

Это значило, что они не будут больше искать случайные квартирки для встреч, она будет принимать Олега у себя дома. Может быть, однажды он приедет и останется навсегда? Она никогда с ним об этом не говорила, но в глубине души надеялась, что когда-нибудь, когда он сам убедится, что без неё не может...

- Нет, - угадал её тайные мысли Олег. - Так не будет. Вернее, может быть, когда-нибудь... Но не сейчас. Я перехожу на другую работу и мне аморалка ни к чему.

Но этим "когда-нибудь" надежду он ей оставил. Сглотнула неожиданный комочек в горле и выдавила:

- Как ты скажешь.

- Я знал, что ты разумная девочка... Теперь второе. Пора завершать твою карьеру, - он иронично хмыкнул, - пионервожатой, будь готов - всегда готов... На днях тебе позвонит Алексей... Встреться с ним и, советую, прими его предложение.

Настя покорно кивнула:

- Хорошо.

- Наконец, третье. Я знаю, что ты ведешь себя вполне пристойно, как говорится, тебя не припекает, как у некоторых, там, внизу...

- Олег! - возмутилась Настя. - Ты о чем?

- О том, о том... Советую быть осмотрительной в знакомствах и впредь. Если не споткнешься, у тебя все сложится хорошо. Не споткнись! - вдруг потребовал он. - Я на тебя сильно надеюсь.

- Об этом не беспокойся, - тихо сказала Настя. - Я не сексуальная психопатка. С меня достаточно и того, что есть.

- Поверим, но проверим.

И Настя по его тону поняла - проверит, хотя и не понимала, каким образом.

Разговор у них шел полунамеками, и Настя решилась спросить о том, о чем не раз думала:

- Скажи, ты с Элей был... близок?

Олег удивленно на неё глянул:

- Конечно. А ты в этом сомневалась?

- Нет, - призналась Настя, - странно, если бы было иначе.

- Хорошо, что ты это понимаешь.

У неё от его спокойного признания остался неприятный осадок на душе: как, оказывается все просто для него. А, может, и надо именно так жить? Не усложнять?..

Они ещё недолго погуляли и Олег повез её на чью-то временно пустовавшую квартиру. Настя была нежной, ей хотелось, чтобы он запомнил этот вечер. Да и его забота о ней предполагала благодарность. Получить собственную квартиру - о таком она и не мечтала.

Олег оценил её старания.

- Ты одна из лучших женщин, которые у меня были.

- Почему "были"?

- Это я так, к слову.

Но она уже давно убедилась, что к слову Олег никогда ничего не говорит, даже если крепко выпьет. Такое с ним бывало не очень часто, но случалось, и он называл это - "сбросить напряжение".

Квартиру - однокомнатную, уютную, с лоджией, в новом доме она получила быстро и без хлопот. Просто ей позвонил управляющий делами горкома и назвал день и час, когда следует зайти к нему за ордером. Мама онемела от неожиданности и долго молчала. Она никак не могла понять, за что её дочери, обычной пионервожатой, каких в Москве сотни, дали однокомнатную квартиру.

- Один влиятельный человек помог, - честно призналась Настя.

- Ты с ним... Ты его... Он твой?.. - запуталась в словах добрая, наивная мама.

- Мамочка! - поцеловала её в щеку Настя. - Я уже взрослая, ты заметила?

Настя смотрела на маму с грустью. И грусть эта появилась после того, как однажды мама в порыве откровенности призналась ей: "Жизнь моя не удалась". А ведь мечтала о лучшем, когда после десятилетки вырвалась из своей деревни в Москву, таскала кирпичи на стройке и ещё ухитрялась учиться заочно в институте культуры, туда охотно принимали сельских производственниц, надеясь, что они снова вернутся в свои Ивановки да Марьяновки "поднимать культуру". Мама не вернулась, она встретила в Москве свою любовь. А любовь оказалась слабенькой, маломощной, без полета. Настя любила отца, прощала ему слабости, не осудила его даже за бегство к другой женщине, ибо понимала, что это он - от собственной беспомощности, от неумения сотворить для себя и своей семьи лучшую жизнь. И искренне плакала на его недавних похоронах - "пассия" на них не пришла, провожали отца в последний путь она и мама. Настя, глядя на маленькую, сухонькую, быстро состарившуюся маму, пообещала себе, что будет для неё хорошей дочкой, как только станет на ноги, позаботится, чтобы мама хоть под закат жизни ни в чем не нуждалась.

Олег поздравил по телефону с ордером на квартиру. Она сказала, что приглашает его вдвоем отметить такое важное событие, но Олег отговорился:

- Не сейчас, потом...

И сказал непонятное:

- Сейчас мне противопоказано.

- Но почему? - удивилась Настя.