Пуля для безнес-леди

Настя не нашла свою фамилию в списках поступивших на факультет журналистики. А ведь сдавала экзамены очень прилично, надеялась. Не хватило каких-то десятых бала и... влиятельного заступника, "мохнатой лапы", как говорили абитуриенты. Она не была "позвоночницей", по поводу неё некому было позвонить бессменному декану Ясеню Николаю Засурскому. Семья у неё была самой обычной, ничем не примечательной, каких десятки тысяч в Москве. Мама работала в райсобесе, рассчитывала пенсии старикам и с нетерпением дожидалась того дня, когда сама выйдет на пенсию. Место свое считала очень выгодным, потому что от стариков можно было кое-что урвать и для своей семьи. Так, по мелочи: льготную путевку в дом отдыха, продовольственный заказ к празднику. Отец дослужился в министерстве какого-то машиностроения, то ли "тяжелого", то ли "среднего", до должности старшего специалиста. Это был его потолок, потому что все у него было "средним": рост, способности, инициатива, прилежание. По характеру он был очень добрым человеком и давно сообразил, что ничего серьезного в жизни ему не светит, смирился с этим и был необычайно благодарен родному министерству за то, что ему выделили маленькую двухкомнатную квартирку. В те годы для рядового служащего это была редкая удача, счастливая карта.

Жили они очень скромно, от зарплаты до зарплаты. И мир семьи насти был мирком маленьких, приземленных интересов, замкнутых на повседневных проблемах: надо насобирать дочери на выпускное платье, у ботинок отлетела подошва, а за что купить новые, у всех соседей есть стиральные машины, а у нас...

Заливая обду на убогость и серую жизнь, отец стал потихоньку пить, "встречаться" с разведенкой из своего отдела. Настя случайно услышала, как мать его устало упрекала: "У тебя дочь уже взрослая, а ты все по кустам бегаешь... Увидишь, она тебя ухайдокает, твоя кобылица". Но мама не очень осуждала отца - от такой жизни сбежишь на край света.

Настю долго беспокоил один разговор родителей, когда те думали, что она уже легла спать в своей маленькой комнатенке. Это случилось вечером в тот день, когда Настя объявила, что будет поступать на факультет журналистики МГУ.

- Отговори её, мать, - раздраженно говорил отец. - Куда намылилась? Это блатной факультет, там сынки и доченьки всяких шишек. Им дорога открыта, зеленый светофор и "милости просим"... А прочих проверяют по седьмое колено, чтобы не затесалась в породистое поголовье паршивая овца...

- Скажешь такое! - возмутилась мама. - Наша Настенька - умная девочка, всего две четверки в аттестате.

- Вот-вот! И медаль не дали... Думаешь, случайно? Притормозили девочку, потому что у неё тетка, твоя родная сестра, в Германии побывала и теперь за границей живет.

- Окстись, Игнат! - уже не на шутку встревожилась мама. - Кто про это знает?

- Кому положено, знают, - твердил свое отец.

На следующий день Настя попыталась выпытать у матери, что это у неё за тетка за границей. Но мама всполошилась, заволновалась и путано объяснила, что все это отец придумал, за границей у них, как и у других порядочных советских людей, никого нет: "сама я из деревни, в Москву перебралась по набору на восстановление столицы после войны, и вся моя родня по деревням разбросана".

Настя не раз в детстве слышала эту семейную легенду: как студент, будущий инженер Игнат случайно встретил в троллейбусе красивую девчонку, которая ехала со стройки в свое общежитие. С годами эта легенда вспоминалась все реже.

А вскоре после того, как Настя не поступила в университет и всеми своими силенками пыталась приспособиться к жизни, отец ушел из семьи к своей "кобылице". Но что-то в нем сломалось окончательно: запил, уволился, точнее, его уволили с работы, и пассия, в которой он видел свою опору, тоже попросила его выйти вон... Вскоре он умер, не выдержало сердце, и лишь тогда мама решилась открыть Насте семейную тайну.