Пуля для бизнес-леди

— Отлично! Присоединяюсь к вам через несколько минут. Только поднимусь к себе.

Зара отдала необходимые распоряжения. — Участие в ужине госпожи изменяло его статус. Она вопросительно посмотрела на Элеонору. Та поняла её взгляд.

— Ничего, госпожа Соболева не будет возражать. Она весьма демократична.

— Полагаюсь на вас, — Зара все-таки не могла скрыть некоторое беспокойство. И распорядилась:

— Пожалуйста, пройдите в зал и займите свои места за столом. Извините, но я не смогу составить вам компанию — это было бы неслыханным нарушением правил приличия.

— Но… — затянула Элеонора.

— Прошу вас не обсуждать эту проблему.

Зара вместе с управляющим особняком встретили Настю у лестницы и торжественно ввели в зал. Вместе с Элеонорой, Никитой и Волнухиным за столом была симпатичная, курносенькая девчушка-«шоколадка». Настя окинула черненькую быстрым взглядом и чисто по-женски отметила: фигурку-статуэточку, позавидуешь, глазки как темные жаркие угольки. При виде Насти все они дружно встали. Кажется, даже малость неуправляемая Элеонора привыкала оказывать надлежащие почести «госпоже Соболевой-Демьяновой».

«Статуэточка» вежливо склонила перед Настей головку и вдруг сникла, сжалась, то ли от волнения, то ли от страха — она увидела знаки Кобры.

— Приветствую тебя, Достойная! Приказывай! — пролепетала девушка.

— Приветствую и я тебя, дочь Кобры.

Диалог шел на английском и спутники Элеоноры слушали его с удивлением. Им было не совсем понятно, о чем идет речь, но они видели как взволнована девчушка, готовая чуть ли не спрятаться под столом.

— Садитесь, — пригласила всех Настя. Ей нравилось играть в королеву, принцессу или как там ещё называют царственных девиц в Африке.

— Я… не могу, — пролепетала девица.

— Садись и ужинай с нами. Я приказываю, — Настя сказала это строго, но в душе хохотала. Чертовка Клэр, как и обещала, подсунула её телохранителю черную «розу», ишь, рдеет, даже темная кожа не скрывает румянца.

— Выполняю, Достойная!

«Сейчас вскинет руку к виску», — веселилась Настя.

Ужин прошел прекрасно. Элеонора болтала, не смолкая, впечатлений было много и ей не терпелось поделиться ими со всем миром. Евгений смотрел на неё с плохо скрываемым обожанием. Никита молчал, но явно хотел о чем-то спросить Настю. Наконец, решился:

— Эта девушка… Мы зовем её Машей, потому что запомнить её африканское имя очень сложно…

— Значит, Маша? — Улыбкой Настя поощрила Никиту к продолжению разговора.

— Да, Маша… Она предложила нам посмотреть ночной город…

— И мы уже условились, что отправимся в экспедицию за развлечениями ближе к полуночи, — сообщила Элеонора.

— Так за чем остановка? — поинтересовалась Настя у Никиты.

— Не знаю, удобно ли?

— Брось ты эти советские предрассудки: за рубежом — враг за каждым углом! Я бы с вами и сама пошаталась по кабакам да дискотекам, но мне положение не позволяет, они ведь пошлют со мной роту своих гвардейцев! А ночная жизнь здесь и в самом деле должна быть экзотической.

Настя сказала девушке-статуэточке:

— Покажи нашим друзьям все самое интересное, то, что они нигде больше не смогут посмотреть.

— Слушаюсь, Достойная! — Девица вскочила, едва не опрокинув стул.

— Ты кто? — спросила её Настя. — Сержант или лейтенант?

— Сержант, — пролепетала «статуэтка». — В личной охране госпожи Клэр Диоп.

— А он, — Настя показала на Никиту, — старший лейтенант. Так что, пожалуйста, выполняй все его указания…

Девушка намек поняла и смущенно опустила глазки:

— Я постараюсь.

Настя пожелала:

— Отдыхайте! Веселитесь, впитывайте аромат экзотики. А я немного передохну…

Она оставила всех на попечение «Маши», а сама в сопровождении Зары поднялась в свои апартаменты.

Африканские миражи

В Москве стояла жара. Но это была не такая жара, как в Африке — жгучая, сухая, с горячим ветерком и раскаленной землей. В Москве было жарко по-весеннему — впервые после апрельской переменчивой погоды, когда то дождь, то ветер без всякого ночного полета звезд.

Настя прилетела ночью, и прежде всего отоспалась. Чемоданы и дорожные сумки, ещё не разобранные, стояли в углу, и она с тоской на них посматривала, не любила распаковывать вещи после дороги. Вещей у неё явно прибавилось, это Клэр и другие жены Бираго завалили её подарками.

Но самый главный подарок — господина президента Бираго Диопа лежал в её папке с деловыми бумагами — документы на особняк с парком, в котором она жила и который отныне и навсегда считался её резиденцией — вместе с мебелью, коврами, картинами и слугами.

— Твоя личная собственность от налогов освобождена, как и собственность других Достойных. Слугам и охране будет платить наш муж и господин, — объяснила Клэр, вводя Настю в сан хозяйки.

«А если с ним… что-то случится, что тогда?» — подумалось Насте.

— Все уплачено на много лет вперед, — угадала её мысли Клэр. — Так что в любое время прилетай и живи. И никто ничего у тебя не отберет, в нашей стране собственность священна и неприкосновенна.

Жены Бираго Диопа задарили Настю драгоценностями, национальными нарядами, статуэтками, масками из ценных пород дерева.