Пуля для бизнес-леди

— Вот что, девочки, — решительно сказала Настя. — С завтрашнего дня принимаю вас на работу в свой Издательский дом. Вкалывать будете по-настоящему и без всяких постельных приключений. Отложите вашу сексуальную раскованность до других времен… Мне нужны надежные, энергичные, обаятельные и умные помощницы, а не искательницы сексуальных приключений. Я ясно выражаюсь?

— Приказывай, командир! — вскинула ладошку к виску Нинка.

— Буду стараться, Настя. Дай шанс… — сказала и Элеонора.

— Ты, Нина, сядешь в мою приемную помощником-референтом, то есть станешь очень доверенным лицом. Обязанности объясню потом… Элеонору я хочу назначить директором рекламно-информационного агентства, которое создадим в ближайшие дни. Я из вас, мои родные, московскую подзаборную дурь вышибу и сделаю деловых европейских женщин.

Настя почти кричала — они ведь действительно были ей родными, непутевые. И она знала, была уверена, что девицы выложатся по первое число и все для этого у них есть. За одну битую двух немятых дают…

— Настенька, нам и самим такая придурковатая жизнь надоела, — Элеонора говорила искренне и Настя поверила, что она не рисуется, ей действительно осточертела такая житуха.

— Ну, а ты? — спросила Нинка. — Мы исповедались, твоя очередь подошла. — Урвала где-нибудь кусок бабьего счастья?

— Я вроде бы замужем, — с неопределенной улыбочкой сказала Настя.

— Не мути воду, подруга. Браки, между прочим, заключаются на небесах, — рассудительно изрекла Нинка, — а не вот так — по трезвому расчету.

— Думай, что хочешь, — Настя устала и теперь ей хотелось поскорее закончить этот странный разговор, который сама же и затеяла. — Только мне было не до этого — закрутилась, завертелась. Миллионершей быть не очень просто…

— Признайся честно, — наседала Нинка, — хотелось?

Эля грела ладошкой рюмку с коньяком и посмеивалась, словно бы вспоминая что-то приятное.

— А я что, не женщина в соку? — грубовато обрезала дальнейшие расспросы Настя. — Давайте, подруги, завершать нашу тайную вечерю…

Дурные сны не всегда к несчастью

Настя шла по набережной Москва-реки, там, где по склонам её крутого правого берега зеленел парк, в недавнем прошлом именовавшийся Центральным парком культуры и отдыха имени Горького. Она шла мимо гранитных исполинов, гордо взобравшихся на высокие пьедесталы. Настя всматривалась в каменные, застывшие лица и узнавала их. Вот румяный поросенок — Гайдар, рядом — оплывшая физиономия Полторанина, дальше — хитрованная мордашка Бурбулиса, кругленькая, пухленькая — Коротича. Моложаво взирал на Москва-реку Станкевич, обиженно-печально горбился Собчак… Их было много, неподвижных истуканов, и, казалось, вышли они то ли на прогулку по красивой набережной, то ли застыли в почетном строю. Один пьедестал был пустым и можно было догадаться, для кого он, кого дожидается.

Настя сообразила, что она идет по Аллее демократов-героев и пьедесталы, на которые они взобрались, тоже показались ей знакомыми. Вот на том стоял Дзержинский в своей каменной длиннополой кавалерийской шинели, на этом — Ленин, ещё на одном — Свердлов со своим портфельчиком… Выходит, их спихнули, чтобы освободить место новым героям… Ага, вот и транспарант через всю аллею: «Слава героям-демократам!»

Насте стало страшно: памятники словно плыли в неясном грязноватом тумане, аллея уводила в полумрак, в котором они становились неясными, расплывчатыми тенями.

Она энергично выпрыгнула из постели. Приснится же такое! Настя не верила в сны — ни в черно-белые, ни в цветные — но ей подумалось, что посетило её видение — не очень хорошее, к неудачам или несчастью. Ей долго сопутствовала удача, а жизнь, как известно, слагается из темных и светлых полос: зебра полосатая. Памятники увиделись во сне, там и останутся…

Прошел всего лишь месяц после регистрации Издательского дома, но её «Африка» уже работала полным ходом. Деятельный Кушкин в десяток дней отремонтировал особнячок на улице Чехова. Как он шутил, в нынешней обстановке в России доллары решают все.

Настя предложила сотрудничество известным ученым и писателям-путешественникам и они, стосковавшиеся без настоящего дела, охотно согласились работать на «Африку». Корочанцев, Парнов — эти имена сделали бы честь любому издательству. Госпожа генеральный директор тщательно отбирала авторов и вела с ними дела строго по «большевистским принципам», как она шутливо объясняла: заключала издательские договоры, выплачивала авансы. Редакторов — всего лишь пять — переманила из своей газеты. Они перешли к ней охотно, опыт того же Руслана Васильевича был огромным, а резвости поубавилось. Да ей и не нужны были резвые попрыгунчики, заполнявшие строчками страницы газет — требовались умеющие мыслить и работать профессионально. Руслан Валерьевич Васин стал главным редактором и — по должности — заместителем Генерального директора. Она всегда восхищалась его энциклопедическими знаниями, а его профессионализма хватило бы на троих. «Команду» она формировала лишь из тех, кого лично знала.