Пуля для дублера

Последнее, что Сабитов сказал ему перед тем, как покинуть номер в отеле "Кавказ", было то, что на Фархадова оказывалось давление, которое делало это окно возможностей очень маленьким. " Когда она закрывается, ее нельзя открыть снова", - сказал он.

- Женя, - медленно произнес Сабитов, словно его подозрения достигли критической массы, - что ты натворил?

Глава 37

- Послушай, Манcур, − сказал Беликов, снова поворачиваясь спиной к площади. Он склонился над телефонной будкой, словно защищая частный разговор, затем осторожно вытащил телефон Карелина из внутреннего кармана плаща.

−У меня есть защищенный мобильный телефон для моих людей, и я включаю его прямо сейчас, − сказал он, проводя большим пальцем по трем цифрам, как показал ему Леонид. - Ладно?

− Да, хорошо, - сказал Сабитов.

Беликов ждал, прислушиваясь к гудению, щелчку, соединению.

- Я здесь, - сказал Карелин.

- А теперь ... я разговариваю с вами обоими, - сказал Беликов в оба телефона. - Вы оба слышите, что я говорю. Хорошо, Мансур?

- Да, хорошо.

- Лев?

− Да, давай. − Голос Карелина перешел в ровное монотонное операционное бесстрастие. −Успокойся, - сказал он Юрию. − Будь осторожен. Не позволяй эмоциям запутать твое мышление.

- Лев, я иду вперед.

- Мы знаем, - быстро сказал Карелин. - Твой телефон все это время работал. Мы идем в ногу со временем.

Юрий был ошеломлен и зол, но на это не было времени.

- Черт возьми, - рявкнул он, - Ты кого-то посылаешь?

- Мы уже в пути, - сказал Карелин.

Вперед, вперед, твердил себе Юрий.

- Мансур, я знаю, что ты находишься на выгодной позиции, откуда видна эта сторона площади. Ты в квартире над аптекой "Авис"?

- Быстрее иди, - только сказал Мансур.

Взволнованный Беликов продолжал: - Ладно, эти люди на площади принадлежат Виктору Мандрыкину. У него находится Марина, и он сказал, что убьет ее, если я скажу тебе или свяжусь с моими людьми. Он ждет, что я приведу его к тебе. Я не знаю, что он делает, что планирует, но мы пытались остановить его. Теперь он порвал с нами связь.

Беликов говорил быстро, запихивая все в себя.

- Мансур, послушай, ты сказал, что у нас есть только небольшая возможность, а потом будет слишком поздно. Ты имел в виду информацию, которая имеет решающее значение именно сейчас? Ты хочешь нам что-то сказать? Нам нужно что-то делать?

Последовавшее за этим молчание было самым нервирующим молчанием, которое Беликов когда-либо испытывал. Как ни странно, он начал ощущать изменения в восприятии, но не зрения, звука или осязания, а течения времени. Молчание Сабитова продолжалось весь день и в сумерках.

- Мандрыкин, - выдохнул Сабитов. Его голос тоже сглаживал оцепеневшее напряжение их положения. − Да, ты все правильно сделал, Женя. Хороший выбор, потому что мы даже не знали, что он еще жив. − Его голос утратил напряжение, и он казался спокойным. Или это было спокойствие смирения? − Где сейчас Виктор? - чуть нервно продолжил он.

Беликов рассказал о том, как Мандрыкин своим звонком догнал его по дороге в "Авис", о телефоне, о разговоре, об угрозах.

- Поэтому я не знаю, где он, - добавил он. - Думаю, он где-то поблизости.

- Да, должен быть, - согласился Сабитов.

- Но Карелин едет со своими людьми.

- Нас четверо, - вставил Карелин.

- Четыре человека, - сказал Беликов Сабитову.

- У нас здесь никого нет, - сказал Мансур, и на этот раз Юрий отчетливо услышал в его голосе покорность судьбе. И все же это было не совсем смирение, скорее близость с судьбой, как будто он не питал злобы к неизбежному. Это было философское принятие неизбежного.

- Мы приезжаем в район сада Хагани два раза в неделю, если можем. Мы делаем это уже больше года. Но мы пришли одни. У нас есть очень сложный процесс, который мы проходим, что позволяет нам прийти сюда,− спокойно, в одиночестве. Когда мы выходим на улицу Расула Рзы, мы просто еще два безымянных туриста, ничего больше.

- Два раза в неделю?

- У Гасана здесь любовница, - объяснил Мансур.

Вот дерьмо, подумал Юрий.

− Он сейчас с ней?

- Да.

- И без телохранителей?

Беликов не мог в это поверить. Несмотря на то, что Карелин сказал ему, он думал, что у Сабитова и Фархадова будет кто-то, кто поможет им.

Это объясняло, почему Сабитов так хорошо знал этот район. Должно быть, он часами сидел у окна, где бы оно ни было, и смотрел на площадь. Когда вы знакомы с ежедневными ритмами жизни на улице или в районе, вы приобретаете чувство того, что нормально в этом месте. Новое лицо или изменение в распорядке дня-это как сигнал тревоги.

- Дядя Лева, где тебя черти носят? - спрсил Беликов у Карелина.

-Мы уже на полпути.

- Послушай, когда ты доберешься до сада Хагани, - сказал Беликов, - я буду там.

- На твоем телефоне джи-пи-эс, Юра. Мы точно знаем, где ты.