Читаем Пуля для эрцгерцога полностью

– Не мудрено, раз оно такое трудное, то, что я хочу словами изъяснить. Но ты девушка умная, к тому же и сама кое-что чувствуешь, правда? Не отпирайся, давеча со мной о временах каких-то рассуждала, помнишь, на мостках? Ты еще корила меня за нечуткость и нетонкость. Сейчас во мне этой тонкости хоть отбавляй. Буквально рвется все внутри.

Приступ удушья прервал сбивчивую речь. Опять пошла в ход тряпица. Афанасий Иванович попытался встать, ему хотелось подойти к Насте поближе, ему казалось, что она не полностью его понимает, потому что стоит слишком далеко.

– Да что вы меня корить пытаетесь, дядя Фаня! Я же сразу сказала, что мне жутко стало при виде этих целых часов. Не понимаю почему, а очень жутко. Я, может быть, сама бы на твоем месте украла их. Чтобы проверить. Но главное тут – что проверить, что?

Дыхание Афанасия Ивановича успокаивалось.

– Я еще, сказать по правде, надеюсь, что у этой истории было простое объяснение, и мне весьма стыдно думать о Зое Вечеславовне как о какой-то дьяволице. Бред, наваждение. Хорошенько потрясти бы головой, и все долой!

– А мы этим и займемся.

– Чем это? – с большой подозрительностью спросил дядюшка.

– Мы будем искать «простые объяснения».

– Н-да, хорошо бы.

– И потом, – Настя попыталась придать голосу беззаботно-игривое настроение, – если уж вас так беспокоят ваши видения и угрозы Фрола, уезжайте из Столешина на то время, когда угрозы должны осуществиться.

– Время, время, – Афанасий Иванович нервно постучал по фарфоровому пивовару, и из глубин механизма встала недовольная звуковая тень, – ведь не говорит этот аспид, когда! А ты его еще так отстаивала. Знает небось, а не говорит. Почему, спрашивается, а? Хочет, чтобы я непрерывно кошмарами маялся и в конце концов съехал навсегда.

– Он просто не знает, неграмотный. Мог бы сказать – сказал бы.

– Вот ты опять его защищаешь, опять! А каково мне, тебя не волнует вовсе.

– Эко вы поворачиваете. Не надо. Он всегда говорил, что Афанасий Иванович хороший барин, что убивать он вас никак не хочет. Он мучается, поверьте, свечки ставит, молится.

– Ты его еще и жалеешь. Ведь это меня надо жалеть, а не его, меня зарежут, ты хоть это прими во внимание. Не любишь ты меня вовсе.

– Неправда, ну что вы, дядя Фаня. Я вас больше всех люблю, и мне горько, когда вы бываете нехороший.

Афанасий Иванович помотал головой.

– Станешь тут нехорошим.

– Идем купаться, да? – Саша, жадно зевая, подошел сзади к стоявшему у окна Аркадию, тот глядел сквозь рыхлое сиреневое облако на двери каретного сарая. – Чего ты задумался, Аркадий?

– Да есть от чего онеметь. Тебе не кажется, что в нашем Богом спасаемом имении происходят престранные вещи?

Деликатный Саша пожал плечами.

– Я давно обратил внимание, но это, можно сказать, не мое дело. А, кроме того, у меня тут поле деятельности открылось. Я ехал сюда с определенными надеждами, но чтобы такие богатства!

– Это ты о наших болотах, что ли?

– О них, о них.

– Завидую тебе. Все у тебя разумно и объяснимо, а мне вот какие-то вещи кажутся весьма странными.

– Странен предмет, о котором мы не имеем достаточно сведений, и поэтому…

– Ой, не надо, Сашенька, не надо, давай свернем с этой дорожки. Мы и так уже, пожалуй, превратились в банальную пару персонажей; один, видите ли, боготворит ум, другой в противовес ему живет сердцем, но при этом их неудержимо тянет друг к другу.

– Лед и пламень?

– Видишь, даже тебе понятно.

– Да ладно, идем купаться же.

Василий Васильевич возвращался к себе во флигель, пребывая в неплохом расположении духа. После разговора с профессором у него создалось впечатление, что он в этом разговоре победил. Он шел, дразня свернутой газетой лопухи, и улыбался, что-то бормотал себе под нос, наверное, мысленно добивая призрак своего противника. Он спешил рассказать обо всем супруге, он ощущал себя охотником, волокущим в пещеру хорошую добычу. Галина Григорьевна, пожалуй, уже проснулась и нежится, как всегда в этот час, в постели, завороженно и мечтательно наблюдая возню световых пятен на белом потолке и уносясь женскою мыслью в места, которые кажутся мужчинам несуществующими.

Генералу суждено было ошибиться. Жены не было в постели.

Жены не было во флигеле.

Настроение Василия Васильевича испортилось. Сочная добыча обернулась падалью.

Что бы могло означать это отсутствие? Завтракать – щелкнула крышка часов – еще рано. Ушла гулять?

Перейти на страницу:

Все книги серии Романы последних времен

Похожие книги

Илья Муромец
Илья Муромец

Вот уже четыре года, как Илья Муромец брошен в глубокий погреб по приказу Владимира Красно Солнышко. Не раз успел пожалеть Великий Князь о том, что в минуту гнева послушался дурных советчиков и заточил в подземной тюрьме Первого Богатыря Русской земли. Дружина и киевское войско от такой обиды разъехались по домам, богатыри и вовсе из княжьей воли ушли. Всей воинской силы в Киеве — дружинная молодежь да порубежные воины. А на границах уже собирается гроза — в степи появился новый хакан Калин, впервые объединивший под своей рукой все печенежские орды. Невиданное войско собрал степной царь и теперь идет на Русь войной, угрожая стереть с лица земли города, вырубить всех, не щадя ни старого, ни малого. Забыв гордость, князь кланяется богатырю, просит выйти из поруба и встать за Русскую землю, не помня старых обид...В новой повести Ивана Кошкина русские витязи предстают с несколько неожиданной стороны, но тут уж ничего не поделаешь — подлинные былины сильно отличаются от тех пересказов, что знакомы нам с детства. Необыкновенные люди с обыкновенными страстями, богатыри Заставы и воины княжеских дружин живут своими жизнями, их судьбы несхожи. Кто-то ищет чести, кто-то — высоких мест, кто-то — богатства. Как ответят они на отчаянный призыв Русской земли? Придут ли на помощь Киеву?

Александр Сергеевич Королев , Андрей Владимирович Фёдоров , Иван Всеволодович Кошкин , Иван Кошкин , Коллектив авторов , Михаил Ларионович Михайлов

Фантастика / Приключения / Славянское фэнтези / Фэнтези / Былины, эпопея / Боевики / Детективы / Сказки народов мира / Исторические приключения