Пуля для императора

Неприятный и неопрятный тип лет сорока, с заячьей губой и бегающими глазками. Если бы мне надо было выбрать типичного представителя уличной преступности санкт-петербургских подворотен, то этот красавчик гарантированно попал бы в первую тройку!

Впрочем, пока я его рассматривал, он быстро сориентировался и вскочил на ноги, щеря редкие зубы. В пальцах левой руки негодяй сжимал медный кастет.

– О, не перебивайте, я же слышу, – скорее с обидой, чем с раздражением, простонала мисс Челлендер, ещё крепче зажимая уши. – Быть может, себе самому вы кажетесь суровым, брутальным мужчиной, невозмутимым британцем, хладнокровным учёным, графом Босуэлом или даже Кристофером Марло! Но я-то вижу вас другим, совсем другим. Ах, Майкл, Михаил, Миша-а…

Мы с незнакомцем на миг покосились на рыжую англичанку и так же молча приняли боевые стойки. Я левостороннюю, по всем правилам английского бокса, он – просто подняв руки к груди, чуть согнув колени и спину. Поза уличного бойца.

Первые два удара в голову противника я нанёс по скользящей, без особого вреда, но так, чтобы этот негодяй понял, с кем имеет дело. Он сплюнул кровь из разбитой губы мне под ноги, а когда я качнулся в сторону, резко ударил кастетом! Это было-о…

– Я же знаю, что вы меня… вы ко мне неравнодушны. И те взгляды, которые вы украдкой бросали на меня, думая, что я этого не вижу… О-о, я всё вижу, сэр Строгофф! Ваши глаза недвусмысленно говорили мне, что я вам небезразлична. Поверьте, я умею различать у мужчин настоящие чувства и пошлое желание записать себе ещё одно имя на щит любовных побед! Вы не такой, сэр…

Человек с рассечённой губой даже не пытался поразить меня в какие-нибудь жизненно важные органы. Ни в голову, ни в печень, ни в солнечное сплетение, нет…

Этот мерзавец просто саданул меня в плечо. Боль дичайшая! Правая рука словно отсохла, повиснув плетью. Я закусил губу, чтобы не заорать, но упёртая Энни всё равно продолжала гнуть своё:

– Вы должны понять меня. Не то чтобы моё бедное сердце было как-то холодно к вашим порывам, вовсе нет! Как видите, я уже настолько забыла о приличиях, что смею говорить с вами столь же откровенно, словно со своим детским дневником. Миша, Мишенька, простите меня, но нам не суждено быть вместе…

Честно говоря, на тот момент именно к этой теме я был глубоко индифферентен! Драться одной левой хорошо только в сказках братьев Гримм или матушки Гусыни.

В реальном поединке на кулаках однорукий боец практически не имеет шансов. Медный кастет мелькал в опасной близости от моего виска, и счёт времени шёл уже даже не на минуты, а на секунды. В последний момент мне удалось поднырнуть под руку противника и (храни, Господь, Ирландию!) головой врезаться в живот негодяя. Он сложился пополам, как перочинный ножик, выпучив глаза и пуская пузыри слюны…

– И дело не в вас! Вы – отпрыск благородного семейства, на вас нет никакой вины перед вашей родиной, что лично я готова засвидетельствовать перед Богом и императором Александром. Но я… меня же вернут в Британию. Дочь английского посла – не есть посол Англии. Парламент и королева пришлют другого! Наше поместье продано, ибо отец привык к азартным играм. У моего дядюшки двое своих дочерей. Так что же ждёт меня в Лондоне?

На этот практически крик души я и отвлёкся. Чем не преминул воспользоваться человек с рассечённой губой. Так и не выпрямившись, он просто кинулся мне в ноги и, обхватив за колени, свалил меня на пол. Два прямых удара кастетом в лицо я как-то успел блокировать. Третий пришёлся вниз, прямо по углу тазовой кости, и этот гад знал, куда бить…

– Что нас ждёт, Майкл? По законам Великобритании я, как женщина, оказываюсь лишена всех прав наследования. У меня ничего нет. Абсолютно ничего. Дьявол, да я даже не имею права поселиться в нашем доме в Санкт-Петербурге! Он принадлежит Британии, и там уже живёт другой посол. Скажите прямо, зачем я вам такая?! Без отцовского благословения, без наследства, без приданого? Я никому не нужна, моё место в старых девах, преподающих русский язык и литературу двум ученикам во всей Англии…

Резко качнув головой вперёд, я сумел угодить лбом по зубам нападающего. Ейбогу, мне на миг показалось, что был слышен характерный хруст!

Человек с заячьей губой резко откачнулся назад, взвыл от боли и почти сразу же выхватил короткий, не больше ширины моей ладони, финский нож. Тем, кто уверен, что это не страшно, я предложу просто представить себе всего какие-то пять-шесть сантиметров остро отточенной стали в горле. И как вам?!

Я чудом перехватил его правую руку так, что лезвие едва не касалось моей гортани. Как вы заметили, это была левая рука. Левая, с кастетом, продолжала ломать мне рёбра.

– Ой… – неожиданно для всех прозвучал изумлённый голосок мисс Челлендер. – Право, я ничего и не слышала. Но, быть может, вам помочь?

– Сделайте милость, – прохрипел я, с трудом удерживая жаждущий крови финский нож. – Если, конечно, это не слишком вас затруд-ни-ит…

– О, я буду просто счастлива! – распевно откликнулась мисс Челлендер и, не тратя времени, опустила тяжёлый табурет на затылок нападавшего.