Пуля для ликвидатора

Майор Плешивый посмотрел на «Панамеру». Араб, сидящий на переднем пассажирском сиденье, по-прежнему смотрел перед собой, словно его не касались мелочи жизни. То ли человек отдалился от мира и смиренно с Аллахом беседовал, то ли был просто обкуренным. Хотя, возможно, умышленно демонстрировал свою отчужденность…

* * *

Выслушать пострадавшую сторону конфликта в лице заправщика и провести допрос остальных на месте, что было бы естественным в России, полицейские почему-то не захотели и потребовали, чтобы все участники инцидента проехали вместе с ними в отделение полиции. В свою машину они посадили только Гарнета и пожилого заправщика, который никак не желал сесть рядом с гигантом-негром, и на заднее сиденье вместе с Гарнетом в итоге сел один из полицейских, уступив переднее кресло пострадавшему, у остальных участников забрали документы и потребовали на своих машинах следовать за ними. Негры активно обращались к своему спутнику, похожему на шейха, но тот невозмутимо продолжал молчать и смотреть вперед, никак не реагируя на происходящее. Что требовали или спрашивали негры, было непонятно, поскольку стекла в «Панамере» были подняты и слова не слышались.

Сам допрос спецназовцев много времени не занял, хотя до того, как их начали допрашивать, допрашивали пожилого заправщика и двух негров, Гарнета и толстяка. С этими полицейские проговорили долго, и майор Плешивый несколько раз нервно поглядывал на часы, потому что на встречу с местными бизнесменами группа уже безнадежно опаздывала, а на все доводы задержанных дежурный полицейский невозмутимо поднимал ладонь и говорил по-английски:

— Подождите, пожалуйста…

— Сколько ждать?

— Сколько потребуется…

Казалось, что маленькая арабская страна поголовно знает английский язык. Впрочем, удивляться этому не приходилось, поскольку весь Ближний Восток больше века являлся колонией Великобритании. И новое поколение людей выросло уже в англоязычной обстановке. И со всеми иностранцами предпочитало говорить на английском. Впрочем, просмотрев документы группы спецназа, дежурный полицейский куда-то позвонил. И снова пришлось ждать. Задержка объяснилась через полчаса, когда приехал переводчик, владевший русским языком хуже, чем офицеры владели английским. Но дежурному казалось, что допрос, во избежание неточностей, следовало вести через переводчика. Любые возражения со стороны задержанных здесь во внимание не принимались.

К задержанным из группы относились только майор Плешивый и старший лейтенант Щетинкин. Поскольку капитан Никодимов даже не присутствовал при конфликте, у него и документы не забирали. Сам допрос был обычным. Поочередно одного и другого офицера попросили рассказать о происшедшем. Причем не в присутствии друг друга. Сомневаться не приходилось, это была спланированная провокация, которую майор Плешивый предполагал еще накануне. Спецназовцев проверили на боевую и физическую подготовку. Об этом же говорило то, что офицер полиции, проводивший допрос всех участников конфликта, задал и майору, и старшему лейтенанту один и тот же вопрос:

— Навыки рукопашной схватки имеете?

Старший лейтенант объяснил, что он раньше серьезно занимался боевым самбо, был призером первенства страны, победителем нескольких международных турниров, но уже долгое время не тренируется. Майор же просто развел руками и отрицательно покачал головой, показывая, что он от единоборств далек. Он же вообще ни одного удара в конфликте не нанес, и все действия Плешивого свелись к выполнению функций бензинового душа, который охладил пыл толстого негра, и демонстрации зажигалки. И совершенно ничего особого при этом не продемонстрировал, кроме присутствия духа. А для проявления присутствия духа достаточно одного характера и вовсе не обязательны какие-то боевые навыки. Претензий офицерам никаких не предъявляли. Претензии в данном деле предъявлялись только неграм как зачинщикам. И предъявляли их не российские спецназовцы, а пожилой заправщик с автозаправочной станции и охрана с той же станции, которая привезла с собой копию записи происшествия с камеры наружного наблюдения.

У майора и старшего лейтенанта все же спросили для порядка, имеют ли они претензии к кому-то из участников конфликта. Получив отрицательный ответ, полицейский офицер вручил старшему лейтенанту Щетинкину две страницы набранного на компьютере текста на английском языке, все заверено подписью и печатью, позвал дежурного и приказал проводить «гостей».

— Они свободны.

— И это все? — удивился Щетинкин. — Стоило ли нас столько держать?

— Если хотите, мы можем вас оставить ночевать в камере, — мрачно предложил офицер.

— Спасибо. Мне есть где ночевать. Надеюсь, моя кровать еще не занята.