Пуля для любимого

— Угу, — коротко ответила Настя, стараясь подавить торжествующие нотки в голосе. Что это она, в самом деле, как маленький ребенок!

Шквал эмоций незамедлительно последовал с другого конца трубки.

— Ну вот видишь! Я же говорила! Я же сто раз тебе говорила! А ты меня никогда не слушаешь, ты себя умнее и опытнее считаешь! Ну не знаю, может, ты и умнее, только в этих вопросах...

Настя отодвинула трубку от уха и, улыбаясь, смотрела, ловя обрывки Наташкиных фраз.

— Наташа, — не дождавшись окончания тирады, она все же решилась ее оборвать, — послушай, все это еще ничего не значит. Ну, пришел... Подумаешь. Кстати, он уже ушел и неизвестно, когда вернется. И вернется ли вообще.

— Вернется, — заверила ее Наташа, — вот увидишь! Ладно, не будем перегружать телефонные провода. Я сейчас к тебе приеду, фруктов привезу.

— Фруктов не надо, — категорично заявила Настя.

— Как это не надо! Ты же болеешь, тебе нужны витамины! — сразу же запротестовала Наташа.

— У меня все есть. Если хочешь, просто приезжай. Без фруктов.

Наташа влетела вихрем в Настину квартиру спустя пятнадцать минут. Сразу же деловито достала из тумбочки градусник и сунула его под мышку Насте. Удобно устроившись в кресле, произнесла единственную фразу:

— Ну, давай.

За разговорами время пролетело незаметно. Взглянув на часы, Наташа подскочила, словно ее кипятком ошпарили:

— Мне пора, у меня же вторая смена в саду. Ну, Настька, смотри. Не упускай его.

— Вот еще, — отмахнулась Настя, — птица счастья...

Но когда за Наташей захлопнулась дверь, она задумалась. И правда — может быть, вот оно наконец, ее счастье? Она так долго жила без любви, что уже перестала надеяться. В жизни было только прошлое — ужасное прошлое, маленький больной сын, находящийся между жизнью и смертью, и муж, который сбежал от них, оставив в придачу кучу собственных долгов, которые теперь ее, Настю, заставляют отрабатывать. Конечно, была еще и спортшкола, был детский сад, любимые детские лица. Да только всего этого, конечно же, было слишком мало для счастья. Последние события в жизни почему-то привели ее к мысли о том, что она вообще, в принципе, не может быть счастлива, что она не родилась под счастливой звездой и жизнь ее никогда уже не будет жизнью — всего лишь существованием даже не человека, а растения. И вот теперь... Но ей было страшно. Страшно снова открывать свою душу другому человеку, привязываться к нему, привязывать его к себе. «Мы всегда в ответе за тех, кого приручили» — вспомнила она фразу из любимой книги Сент-Экзюпери. А имеет ли она право кого-то приручать? Обремененная нескончаемыми проблемами, с маленьким больным сыном — что сможет она дать Олегу, кроме своей любви? «Но разве этого мало? — подумала Настя. — И разве это не главное?»

Зажмурившись, Настя внезапно вздрогнула от поразившей ее мысли — а что дальше? Он так и будет приходить и уходить, бросая ее одну, в пустой квартире, со своими мыслями, оставив на столе записку? Какое у них может быть будущее, да и может ли оно быть вообще? Ведь есть Никитка — и с этим ничего не поделаешь. Никогда в жизни она не будет счастливой, если рядом не будет сына. А Олег? Нужен ли ему этот мальчик, чужой, незнакомый, капризный и больной? Многие говорят, что ребенок не помеха, если два человека любят друг друга. Возможно, это правда, но только — в отношении здорового ребенка. А если ребенок больной — кому нужно всю жизнь нести этот крест? Кому, кроме нее? Ведь даже родной отец не выдержал и от него отказался. Имеет ли она моральное право требовать от Олега, чтобы он любил Никиту, чтобы считал его родным сыном, а не вынужденным довеском?..

От всех этих мыслей просто голова шла кругом. Но может быть, она все преувеличивает? Сильно преувеличивает? На самом деле, ведь они знают друг друга всего лишь педелю — откуда эти навязчивые мысли о совместном будущем? Может быть, и даже скорее всего, никакого совместного будущего и не будет совсем, все это она просто придумала, нафантазировала, как в детстве — просто намечтала. Просто душа так истосковалась по любви и ласке, что несколько встреч с Олегом так круто изменили ее жизнь.

На столе лежал оставленный Настей листок бумаги. Она подошла. Взяла его в руки и снова прочитала: «Люблю». Черт бы побрал это магическое слово! Какое-то волшебное сочетание букв, которое все переворачивает наизнанку и заставляет быть счастливой и несчастной одновременно. Что же ей делать?

Еще немного поразмыслив, она решила, что самый лучший вариант — это просто не думать о том, что ее мучает. По крайней мере не думать о плохом, о будущем — просто жить сегодняшним днем и пользоваться моментом, ловить жалкие крошки счастья, которые дарит судьба. Почему бы и нет? Откуда у нее эта дурацкая привычка — любое событие превращать в драму, делать из мухи слона, как всегда говорил Игорь? В конце концов, Олег — это на сегодняшний день самое лучшее, самое светлое, что есть у нее в жизни. Вот и все. А остальное не важно. И даже самое страшное — черный силуэт, который преследовал ее по ночам — все равно и это не важно. Ей нужно быть сильной... и счастливой.