Пуля для любимого

Она пыталась прорваться сквозь черноту, но что-то ей мешало. Нет, это была не стена — стены не бывают такими мягкими. Внешне это напоминало огромный театральный занавес, у которого не было границ, который заполонил собой все пространство бесконечной Вселенной. Эта черная плоскость казалась ей прозрачной, но стоило попытаться нарушить ее границы, как она прицеплялась к телу липкой противной массой, сдавливала дыхание, заполняла легкие, залепляла глаза. С ней было не совладать. Она податливо прогибалась вперед, а потом, словно в насмешку, сморщившись, как старое яблоко, снова отталкивала назад. И так — без конца.

Собрав последние силы, она попыталась снова преодолеть сопротивление этой неведомой силы. Борьба длилась достаточно долго — и вот Настя наконец открыла глаза.

Реальность не дала и секунды пощады. Сознание вернулось мыслью о Никите. «Никитка... мальчик мой! О Боже, они похитили моего ребенка!» — с ужасом думала Настя, пытаясь подняться с пола. Она даже не чувствовала боли. Голова кружилась, перед глазами продолжали мелькать искры. Некоторое время Настя сидела без движения, до тех пор пока не почувствовала, что ей становится немного легче.

Снова посмотрев на часы, она поняла, что до момента выстрела осталось чуть больше суток. Через сутки Олега уже не будет в живых. Через сутки жизнь ее маленького сына будет вне опасности. Через сутки... Это так много и так мало. Поднявшись с пола, Настя едва не упала снова. Она поняла, что в состоянии дойти лишь до дивана. Рухнув на диван, она закрыла глаза и почти в ту же секунду погрузилась в тяжелый сон.

Хотя едва ли это состояние можно было назвать сном. Настя вздрагивала, просыпалась почти через каждые пять минут, открывала глаза, смотрела в пустоту и снова закрывала. Так прошло полдня. Затем она встала, прошлась по комнате, выкурила две сигареты, прикурив одну от другой, попыталась выпить кофе, но первый же глоток вызвал чудовищное сопротивление желудка.

Час бодрствования показался ей вечностью. Она чувствовала, что не сможет выдержать, обязательно сорвется, если ей придется просидеть на кухне еще хотя бы час. Настя решила спастись снотворным, к помощи которого прибегала за последние дни достаточно часто. В упаковке оставалось еще несколько таблеток.

С трудом подавив рвотный рефлекс, она снова легла на диван, закрыла глаза и из последних сил попыталась сосредоточиться на равномерном тиканье часов. «Через сколько времени подействуют таблетки? — думала Настя. — Через полчаса, час?»

Снова заснуть ей удалось только тогда, когда за окном уже начинали сгущаться сумерки. Но этот сон едва ли можно было назвать сном. Переворачиваясь с боку на бок, тысячи раз прокручивала в голове один и тот же сюжет— серое здание, квартира, оконный проем, холодок металла, зажатого в руке, который она ощущала так же отчетливо, как ощущают фантомную боль люди с ампутированными конечностями... Она пристально смотрит в узкую щель приоткрытой шторы. По улице торопливо едут машины, лавируя на перекрестках, — отсюда, с высоты, они кажутся маленькими плоскими букашками с разноцветными лакированными крылышками, аккуратно сложенными на спине. Все это просто фон, который Настя едва замечает боковым зрением. Она пристально смотрит туда, откуда с минуты на минуту должен будет появиться он, Олег... От долгого ожидания глаза начинает резать — она даже боится моргнуть, чтобы не пропустить эту секунду. Время приближается к одиннадцати часам — секундная стрелка уже беззаботно пролетела мимо роковой для Насти отметки и побежала дальше, старательно и свято выполняя свои обязанности — не отставать от времени, бежать вслед за ним, как тень...

Открыв глаза, Настя вскочила с дивана. Снова утро. Сутки промелькнули как не бывало. Уже восемь часов утра. Скоро, совсем скоро...

Теперь она ощущала внутри какое-то тупое равнодушие. В детстве Настя много слышала о людях-роботах. Людях, которых заставляют слепо повиноваться своему хозяину при помощи специальных медицинских препаратов, блокируя мозг, заставляя его воспринимать приказы, никак их не оценивая. Нечто похожее ощутила теперь и она сама. Человек-робот, в руку которого вложили оружие. Она просто должна нажать на курок и попасть в цель. Это все, что от нее требуется. Таков приказ, который она должна выполнить. Должна, потому что у нее нет другого выхода. Через четыре часа...

Каждую минуту она смотрела на часы, и иногда ей начинало казаться, что они спешат, — стрелки еще никогда не двигались так быстро. Но табло электронных часов мигало зелеными цифрами точно так же, показывая абсолютно то же самое время. Чтобы хоть как-то отвлечься, она подошла к окну и принялась разглядывать ветки деревьев, покрытые инеем. На улице было так красиво...