Пуля для незнакомца

— С моей точки зрения, не следует рассказывать тебе свою точку зрения. Во-первых, мне в этом нет никакой выгоды, а во-вторых, я уверен, что и твоего мнения я не сумею изменить ни на вот столько. Я думаю, ты делаешь то, что считаешь нужным. Что само по себе, кстати, в точности соответствует целям Хуана Доркаса. И моим тоже, поскольку я хочу предотвратить беду в своей стране. — Он откинулся назад. Его черные глаза впились в приятеля, а сильные пальцы мучили ножку рюмки. — Ну ладно, хватит о политике. Раньше нам как-то удавалось находить иные темы для беседы. Давай попробуем и сейчас.

Уилсон некоторое время смотрел на собеседника, потом кивнул.

— Ладно. Согласен. Если только ты сам снова не заведешь разговор о политике под впечатлением своих страхов о кознях ЦРУ.

Да Силва усмехнулся.

— А как насчет ОГПУ? Ты позволишь мне опасаться их козней?

Уилсон рассмеялся.

— Нет, ты невозможный чудак! Ладно, опасайся кого хочешь.

— Ну так-то лучше. — Да Силва достал сигарету их пачки и закурил. — Ну, а что за странное происшествие случилось сегодня утром? Странно, но малозначительное.

— Не забыл! — воскликнул Уилсон с притворным восхищением. — Ну, после нашего с тобой столь жаркого спора и твоих фантастических предположений, боюсь, эта история тебе покажется скучной.

— Обожаю скучные истории. Итак, что же произошло?

— Ну если ты так хочешь… Кое-что произошло в больнице как раз перед тем, как я отправился сюда. Ты ведь знаешь, я один из членов попечительского совета «Больницы для страждущих» — это одна из разновидностей наказания, предусмотренного в этом городе для иностранцев, неспособных быстро придумать отговорку и отказаться — и сегодня утром я присутствовал на очередной нашей конференции и… — Он осекся, точно подбирая слова.

— Вы вдруг обнаружили, что обанкротились.

Уилсон усмехнулся.

— Это само собой, но в этом-то нет ничего необычного. Или малозначительного. Об этом мы поговорим с тобой в другой раз.

— Я в этом не сомневаюсь. Но все же что случилось?

— Словом, — продолжал Уилсон, чуть нахмурившись, — после конференции мы уже собрались разойтись на обед, как вдруг вошла наша старшая сестра и сообщила, что мы потеряли пациента…

— Потеряли пациента? От чего умер?

Уилсон отрицательно помотал головой.

— Не то. Ты не понял. Мы в буквальном смысле потеряли одного пациента. Потеряли — антоним слова «нашли».

— И как же можно потерять пациента? — да Силва с любопытством взглянул на Уилсона. — Я даже не поверю, что вы можете поместить пациента не в то отделение — при той фантастической организации труда и деловитости американцев и англичан, заправляющих всеми делами в «Больнице для страждущих».

— Ключевое слово здесь — «фантастический», — заметил Уилсон. — Дело было так. На вызов поехала «скорая» — острый приступ аппендицита, кажется, — они забрали больного, положили его на носилки в фургон — все нормально, а когда приехали в приемный покой и открыли дверцы фургона, чтобы достать носилки с больным — можешь себе представить? Больного-то на носилках и не оказалось.

— Не оказалось?

— Именно. Надо думать, бедняга испугался, что ему взрежут живот…

Да Силва покачал головой.

— Очень странно. Человек с приступом аппендицита вызывает «скорую», а по дороге в больницу резко меняет свои намерения и сбегает? Очень странное происшествие.

— Да, я сказал, что происшествие любопытное, — спокойно подтвердил Уилсон. — Но вот и весь сказ. Он, должно быть, выскочил из фургона, когда тот остановился на красном свете…

Да Силва недоуменно поглядел на него.

— В такой ливень? Не говоря уж о том, что «скорая», остановившаяся на красном свете в Рио — вещь совершенно невозможная. Мне вообще трудно представить себе, по какой причине водитель «скорой» может остановиться. Только разве что перед каменной стеной, которую он не может проехать насквозь.

— Ну, я не сомневаюсь, что этот больной не смог бы вылезти из фургона, пока тот несся по городу со скоростью девяносто миль в час. — Уилсон улыбнулся. — А может быть, санитары остановились на где-то на минуту, чтобы выпить кофе. Это бы меня не удивило. В конце концов, они же не знали, что приступ действительно серьезный. Вызов-то был по подозрению на аппендицит.

Да Силва удивленно смотрел на Уилсона.

— Но разве с пациентом не остается санитар?

— Не в такую же погоду! В кабине должны сидеть двое. Один ведет фургон, другой вручную крутит «дворниками».

— Нет, я серьезно…

— И я серьезно. Если ты готов предоставить нам хорошего слесаря-механика из гаража полицейского управления, я не возражаю.

— А полиции вы об этом сообщили? То есть не о «дворниках», конечно…

Уилсон кивнул.

— Полиция в курсе. Сержант, прикомандированный к отделению «скорой помощи», встречал фургон. Но едва ли больничная администрация станет терять время на поиски человека, которому просто расхотелось ложиться в больницу. У нас и без этого дел по горло. — Он передернул плечами. — Во всяком случае, мы сразу узнаем своего беглеца, если его обнаружим.

— Как?

Уилсон усмехнулся.

— В такую-то погоду? Он попадет к нам не только с острым аппендицитом, но и с двусторонней пневмонией.