Пуля для похитителя

Дверь на улицу оказалась открыта и висела на одной петле, стекла в ней были разбиты, и их осколки валялись под ногами в комнате и на улице. Во дворе я увидела еще одного мужчину, который лежал головой в луже. Я поставила на стол чемодан с деньгами и вышла во двор. В руках у меня все еще был пистолет. Я подошла к мужчине и увидела, что он жив. Его левая рука и затылок лежали в луже, и я подумала, что, если дождь пойдет сильнее, он непременно захлебнется.

Отбросив пистолет в сторону, я попробовала оттащить парня с дорожки на травку. Я проволокла его несколько метров и совершенно выбилась из сил. Я даже не предполагала, что человеческое тело может быть таким тяжелым. «Хватит мне изображать сестру милосердия, — решила я, — в конце концов, скоро сюда понаедет полно народу, в том числе и медики прибудут, окажут ему квалифицированную помощь». Я сняла с себя плащ и укрыла им парня.

Вернувшись в дом, я поискала глазами телефон. Он лежал на столе возле дипломата. Несколько секунд я раздумывала, кому мне позвонить. Надо сначала узнать, где я нахожусь, а потом уж звонить, решила я, и вышла на улицу.

О том, что я забыла на столе дипломат, вспомнила, когда отошла от дома на приличное расстояние. «Дура рассеянная!» — обругала я себя, но решила не возвращаться: вдруг кто–нибудь из бандитов уже пришел в себя. Оказаться вновь в их власти мне совсем не хотелось.

На одном из домов мне удалось разглядеть название улицы: «Рабочая». Осталось узнать название местности. Я никак не могла понять, в городе я нахожусь или в селе. Дома на улице — все сплошь одноэтажные, но подмосковные городки часто состоят именно из таких домов. Можно было бы поискать представителей власти, проще говоря, ментов, но мне пришлось бы им слишком долго объяснять, что со мной произошло. К тому же я опасалась, что сгоряча они обвинят меня в том, чего я не совершала. Потом объясняй им, что ты не верблюд. Нет, лучше я буду держаться от них подальше, во всяком случае пока не удостоверюсь, что с Павликом все в порядке.

Дождь не прекращался. Хорошо хоть было относительно тепло. Я топала, спотыкаясь, по лужам, разбрызгивая грязную воду, но, как назло, мне никто так и не встретился.

— Ау, люди! Вы где? — бормотала я себе под нос. — Покажитесь хоть кто–нибудь!

Вдруг я увидела бабку в брезентовом дождевике, в капюшоне, надвинутом на самые глаза. Она прутиком погоняла грязно–белую козу, которая никак не хотела идти, все норовила сойти с тропинки. Козе было совершенно все равно, что идет дождь. Она пыталась щипать траву, растущую вдоль забора. Бабка ругалась самыми последними словами.

— Бабуля, как называется ваша деревня? — простодушно спросила я, обрадовавшись ее появлению.

Бабка удивленно уставилась на меня из–под капюшона и отвечать мне не спешила. Она даже про свою козу забыла.

— Ну чего вы молчите? Где я нахожусь? — нетерпеливо спросила я.

— Здесь, — односложно ответила старушка.

— Ясно, что не там. А где — здесь? У этого «здесь» есть название?

— Есть, — по–прежнему односложно отвечала она.

— Так скажите мне его?

— А ты кто? — с подозрением спросила бабка.

— Конь в пальто, вернее, в сарафане, — начала я раздражаться. — Скажите мне, как называется ваша дыра, и я пойду дальше.

— У нас не дыра, а город Балашиха. Между прочим, пригород города–героя Москвы, столицы нашей родины.

— Весьма исчерпывающая информация. Так бы сразу и сказали.

— А документы у тебя есть?

— А вам зачем?

— Больно ты подозрительно выглядишь, — пояснила она.

— Поздно, бабуля, пограничника с собакой изображать, тем более что вместо собаки у вас — коза, а вместо пистолета — прутик.

— В прежние времена я бы тебя в ГПУ сдала, как подозрительную личность.

— Бабушка, — сказала я укоризненно, — все по прежним временам ностальгируете? Я бы охотно вам помогла, вашим фантазиям подыграла, но, к сожалению, вы неудачно время выбрали и место.

Я двинулась прочь от чересчур бдительной старушки. Очень скоро я вышла к большому шоссе, по которому нескончаемой вереницей двигались машины. До автобусной остановки было метров триста.

Когда я до нее добралась, на мне нитки сухой не осталось. Дождь продолжал идти. Я хотела спрятаться под навес, но под ним в ожидании автобуса столпилось много народу. Люди очень плотно стояли друг к другу и делали вид, что меня не замечают. На мое счастье, вскоре подкатил автобус, и все они устремились к открывшимся дверям. Остановка вмиг опустела. Я села на лавочку. У меня зуб на зуб не попадал от холода. Я взглянула на расписание: следующий автобус должен быть только через час.

Но что мне проку от расписания, если автобусом я воспользоваться не смогу, так как у меня нет ни копейки денег. В этот момент я пожалела, что оставила в доме чемодан с евро. Достаточно было всего одной бумажки, чтобы я смогла взять такси и доехать до любого конца Москвы. Но возвращаться обратно я не согласилась бы ни за какие миллионы.