Пуля для следователя

— Там висело объявление?

— Да, было написано что-то типа «закрыт по техническим причинам». Я хотел выяснить, когда откроют. Стучу — никто не откликается. Подождал немного и решил уходить, поискать другой пункт.

— Их много в Зеленодольске?

— Не на каждом шагу, как в Москве. Есть, но маловато. В это время к пункту подошел какой-то молодой мужчина. Увидел, что закрыто, и в сердцах выругался. Мне, говорит, рубли нужны, расплатиться в магазине. Где тут еще поменять можно? Я сказал, что точно не знаю. Он спрашивает: вы тоже хотите доллары на рубли менять? Нет, отвечаю, наоборот: мне нужно купить сто баксов. Он обрадовался: я как раз хочу продать сто. Может, мы не будем ждать эту тетерю, а вы просто купите у меня. Там доска с курсом висела. По правилам, я должен был заплатить ему две восемьсот. Но он взял с меня на стольник меньше, две семьсот. Вы, говорит, меня выручили, поэтому вам полагается скидка. Кассирша уже чек выбила, да у меня денег не хватило. Пока не заплачу, она работать не сможет. Мне неудобно. И убежал. Все! — с артистическим пафосом закончил свой рассказ Овсянкин.

Галина спросила:

— То же самое вы рассказали Поливанову?

— Один к одному.

— Вы можете описать внешность того мужчины?

— И это меня следователь спрашивал. А я не могу. Не помню, какой он из себя. Помню, что высокий, молодой — лет под сорок, в кожаной куртке. По виду культурный. А лица не помню. Обычное лицо, таких на каждом перекрестке навалом. Я его через минуту забыл. Через три месяца спрашивать меня о нем тем более бесполезно.

— Если бы вы его сейчас встретили, узнали бы?

— Вот если бы увидел, пожалуй, узнал. А может, и не узнал бы.

— Ваш город сравнительно небольшой, а с тем человеком вы ни раньше, ни потом не сталкивались?

Овсянкин беззлобно рассмеялся:

— Неужели все следователи говорят одинаковыми словами?! Поливанов точно так же сказал.

Вячеслав Петрович был очень любезен с Галиной, предложил ей перекусить, напоить чаем, а если согласна, коньяком или вином. Но она уже торопилась и оставила сторожу номера своих телефонов, попросив звонить, если вспомнит что-нибудь существенное или вдруг встретит мужчину, продавшего ему фальшивую валюту.

— Уж тогда точно позвоню, — пообещал Овсянкин.

— Сейчас я пойду ко второму потерпевшему по этому делу. Вы с ним знакомы?

— Заочно, только фамилию слышал. Он где живет?

— На улице Дмитрия Донского.

— Это вам на автобусе нужно ехать.

— Неужели так далеко отсюда?

— Три остановки. Я вас провожу.

Как все-таки относительны понятия о расстоянии у жителей разных городов. Для москвичей три автобусные остановки являются синонимом слова «рядом». Галина, сама живущая в трех остановках от метро, очень часто ходит пешком. Так же поступают и многие знакомые. Автобус ждать — дольше получится. Да и здесь они вряд ли балуют пассажиров частым появлением. Вдобавок из-за давки нервы истреплешь. Поэтому, когда они вышли на улицу, Романова попросила Вячеслава Петровича объяснить, как дойти до нужного дома (дорога оказалась предельно простой — все время прямо, потом свернуть налево), после чего они распрощались.

Малопродуктивная на первый взгляд беседа с Овсянкиным навела Галину на определенные мысли. Она надеялась, что после второй встречи ее пока робкие предположения подтвердятся. Тут имелось только одно «но»: если все легко укладывается в стройную, логическую конструкцию, значит, Поливанов скорей рассуждал точно так же и пришел к таким же выводам. Однако что-то ему помешало довести дело до конца, иначе бы его у следователя не отобрали. Видимо, перед ней тоже возникнет препятствие, о котором она пока не подозревает.

Пухленький, улыбающийся Михаил Григорьевич встретил ее как долгожданного гостя. Он был при полном параде — в свежевыглаженной рубашке и черном кожаном пиджаке, что для теплой квартиры, пожалуй, чрезмерно. В комнате уже был накрыт стол. Как пылко Галина ни объясняла жене Казовского, что предстоит отнюдь не конфиденциальный разговор, хозяйка предпочла оставить их вдвоем. Проголодавшейся оперативнице трудно было отказаться от угощения, тем более что стол был сервирован с большим вкусом. Галине, придававшей эстетике пищи большое значение, это пришлось по душе.

Собственно говоря, все показания Казовского в деле имелись. Галине оставалось уточнить некоторые мелкие детали. Самым важным оказалось то, что он покупал доллары в обменнике на улице Даргомыжского, находящемся рядом с рестораном «Пир горой». Он-то и был закрыт, когда туда приходил Овсянкин. Нет ли тут хитрой игры? Например, сотрудница, по договоренности с сообщниками, закрывает на время пункт, способствуя таким образом купле-продаже долларов с рук. Перед закрытой дверью ее напарник сбывал фальшивые доллары. Кто станет проверять на улице подлинность купюр?! Особенно если он, как выразился Овсянкин, по виду культурный.

Так произошло с Вячеславом Петровичем. С Казовским же другая история.

— Сколько долларов вы там купили?