Пуля, я, Рашид и Виталик

— И тогда наверняка, — грохнули они разом, — мы напьемся коньяка,

И кузнечик побежит сдавать бутылки.

Спотыкнется, упадет, все бутылки разобьет.

И получит по зеленому затылку!

Повторив последние две строчки дважды, детишки разорвали трогательную связь рук, отвесили друг другу по затрещине, попинались по братски, опомнились, сошлись вновь и церемонно поклонились ошарашенным зрительницам.

Пуля сказала: «Ха!», подавилась воздухом и, прикрыв рот рукой, побежала захлебываться слезами и смехом в ванную.

— Что это было? — строго спросила Варвара, наблюдая, как Тим несет вешалку с платьем назад в шкаф, а его братец укладывает свитер и джинсы обратно на полку.

— Дядя позвонил и сказал, чтобы мы не позволили Пуле сбежать. Если истерика, остановить, — пояснил Данька.

— Странный способ борьбы с истерикой.

— Ничего не странный, — обиделся Тим. — Научный. Отец нас так успокаивал, когда мы были маленькие. Способ четырех «С». Стой, сядь, стихни, спой. Сначала заставили ее остановиться, потом усадили, чтобы глаза в глаза. Я шептал ей на ухо, и она прислушивалась, напоследок красиво спели. Красиво же?

— Красиво, — согласилась Варвара, — но откуда там взялся кузнечик с бутылкой коньяка? Ваша подопечная так успокоилась, что почти воет в ванной.

— Смеется, — отмахнулся Тим, засовывая сумку назад в шкаф. — У тебя тоже истерика? Мы еще много песен знаем.

Она не успела их остановить. Связь друг с другом они поддерживали на телепатическом уровне.

— Пусть всегда будем водка! Колбаса и селедка! Огурцы, помидоры! Мы такие обжоры!

В ванной плакали, хлюпали и умывались, слышался звук щедро льющейся воды.

— Уже обед, — заявил Тим. — Пошли, Дань, грибного супчика похлебаем.

Варвара закрыла глаза и открыла.

— Надо что-то делать с вашим дурным воспитанием. Начнем с малого. Перед обедом, и пока Пуля умоется, вы прослушаете арию Ленского в исполнении Сергея Лемешева. Опера «Евгений Онегин». Сидеть!

Она их опередила, не дала убежать. Мальчишки зависли кулями, для вида трепыхаясь в сильных руках. Как итог, за столом сидели два провинившихся близнеца и с большим вниманием слушали душещипательную арию великого тенора. Завидев Пулю, робко выходящую из ванной комнаты, Тим слетел со стула, встал на одно колено, экспрессивно протянул к ней обе руки и проникновенно спел:

— Куда-а, куда, куда вы удалились…

Она фыркнула, подошла к кровати и не обнаружила там ни сумки, ни вещей. Даже покрывало было аккуратно разглажено.

— И что делать теперь? — трезво спросила она.

Варвара, занятая теми же мыслями, внезапно обнаружила, что близнецы покинули страничку Лемешева и «шарахаются» по ее телефону. Она отобрала гаджет и пригрозила любопытствующим кулаком, потом обернулась к подруге.

— Обедать пошли. Вернутся Егор с Константином, и мы вшестером что-то придумаем. Сами не справимся. Знаешь, побег — это поражение. Опять-таки, если получится убежать. Никто знает, на что способна твоя мачеха и ее люди. На что они пойдут ради денег?

Мальчишки бродили вокруг них, смахивая пыль с тумбочек радужными пипидастрами. Иногда они сходились возле двери и сражались ими словно шпагами. Варвара почесала под носом и чихнула.

— Пока обедаете, здесь уборку сделают, — сказал Тим. — Идем. В три часа первая репетиция.

Пуля нахмурилась, вспомнив про маскарад и профессиональные обязанности. Бросать всех — это неправильно, к тому же еще есть Егор и Костя. Из-за нее они полезли в драку. И сейчас чужую проблему разгребают.

— Пошли, — согласилась она. — Пусть убирают.

Варвара смотрела на себя в зеркало, водила пальцем по скуле и хмурилась.

— Мазь, по большому счету, справилась с отеком, но цвет, цвет… чем-то бы закрасить.

— У меня есть грим, — вспомнила Пуля. — Сейчас затонируем, никто не заметит.

Пока возились с макияжем, близнецы маялись у дверей, таинственно переглядываясь.

— Варр-варр, а кто такой Славик? — не выдержал Тим. — Твой краш?

— Бумбараш, — фыркнула «Варр-варр». — Когда вы все успеваете? На минуту отвлеклась, а эти уже откопали чудика в телефоне. Слава — мой одноклассник.

— И живет в Двинске?

— В Двинске, — обреченно согласилась Варвара, понимая, что после такого признания количество вопросов не уменьшится.

«Почему она не удалила из телефона координаты Редюка? Сегодня он прислал огромную простыню чистейшего вранья. Она и читать не стала, зато близнецы, похоже, внимательно изучили. Потом папочке процитируют».

— Перец женат?

Какой правильный вопрос! Почему она сразу не задала его Редюку? А потом для полной ясности перепроверила бы информацию у других одноклассников. Но слепая любовь начисто подчинила разум. В ноябре она резко поглупела. Эти одиннадцатилетние намного умнее ее.

— Что он там написал? — сдалась она, щелкая телефон. — Очередную сагу о тяжелой жизни полярника?

— Что такое сага? — спросил Данька у Пули.

— Длинный роман. Художественный вымысел.

— Одноклассник врет?

— Ни слова правды.

— Брехун, — обрадовался Тим. — Не читай, Варр-варр.

— Я и не читаю, просто удаляю бред Славика отовсюду.

— Брат, она сливается.