Пуля калибра 7,92 (сборник)

А трассирующая пуля тем временем отделилась от фосфоресцирующей стаи, описала крутую траекторию в чёрном, как смола, небе, опрокинула свой полёт, снизилась и, едва не припадая к земле и сбивая набрякшие росой колосья луговой овсяницы, не меняя при этом своей траектории, известной только ей одной, понеслась назад…

Глава первая

Младший лейтенант Воронцов в эту ночь не спал. Общая атака назначена на утро. А ночью предстояла ещё одна операция – помочь разведгруппе перебраться через нейтральную полосу. Разведчики возвращались с той стороны.

Рота заняла исходные вечером, когда стемнело. Порядком потрёпанный стрелковый батальон быстро снялся и по ходам сообщения несколькими потоками исчез в тылу в душной июльской темени. Те, кого сменяют, всегда исчезают быстро, как фантомы. Будто это и не люди вовсе, не солдаты, навьюченные оружием и снаряжением, а бесплотные привидения. Оно и понятно – во второй эшелон, на отдых. Что тут мешкать?

Воронцов распорядился, чтобы от каждого отделения выставили часовых. Остальным – отдыхать. Попытался уснуть и сам. В землянке стояла духота. За день она нагревалась так, что до утра, даже при распахнутой настежь двери, зной и духота плавали под низким бревенчатым потолком, пахло прелью, и запах казармы, который казался терпимым весной и осенью, а зимой родным и желанным, теперь стал невыносим. Воронцов прихватил шинель, прилёг на ящиках в пулемётном окопе, подсунул под голову вещмешок, набитый сухой травой, и закрыл глаза. Но сон не шёл. Какой там сон? Перед глазами стояли то глаза Зинаиды, то дворы родной деревни, то какая-то пыльная дорога, и вроде как знакомая, но и незнакомая одновременно. Что это была за дорога? Должно быть, уже в полусне привиделась ему та пыльная дорога. И куда она пылила, куда звала, на что намекала? Сон до конца он не досмотрел. Сон – не кино, где всё связано, все причины и следствия, а потому понятно.

Воронцов достал из полевой сумки пачку треугольников, перевязанных шпагатом. Нащупал тугой узелок, размял его пальцем и развязал. Развернул дорогое письмо – он знал, что оно лежит вторым сверху, – и включил трофейный фонарик.