Пуля нашла героя (География одиночного выстрела - 3)

- Ты, Таня, здесь ночуй, а я на завод пойду, - сказал Добрынин. - У меня там в кабинете раскладушка есть и два одеяла. Там, на кухне, крупа и картошка, свари себе чего-нибудь поесть. А утром я приду. Если холодно будет - там в шкафу шинель возьми.

Таня кивнула и отошла к окну. Посмотрела на безлюдную улицу.

Добрынин воспользовался моментом и быстренько вытащил из-под подушки чистую майку. Положил ее в свой рабочий портфель.

По дороге на завод Добрынин немного злился на себя. Причина была мелкой, но все-таки честный до щепетильности народный контролер переживал. Зачем он соврал Тане про раскладушку? Разве была в этом серьезная необходимость? Одно дело, если б надо было обмануть безвредно по-ленински, но с какой-нибудь полезной целью. А тут! Ведь не спрашивала она об этом!

На проходной перекинулся словами с одним из ВОХРы.

Тот был немного удивлен, ведь Добрынин уже недели две не ночевал на заводе.

Добрынин объяснил ему, в чем дело, рассказал про Таню, и вохровец все понял.

Когда утром Добрынин вернулся домой, к своему удивлению, кроме Тани застал он трех знакомых юнкоров. Вместе с Таней они сидели на кухне за столом, что-то записывали.

Увидев Добрынина, мальчики поздоровались, встали из-за стола.

- Сидите, сидите! - остановил их Добрынин. - Что это вы так рано?

- Нам директор про товарища Селиванову сказал, вот мы и прибежали, объяснил один из юнкоров. - Боялись, что товарищ Селиванова уедет сегодня.

- А-а, - закивал Добрынин. - Ну правильно. Юнкоры вскоре ушли.

- Как спалось? - спросил Добрынин.

- Хорошо. Спасибо, - сказала Таня. - Я, товарищ Добрынин, не спала. Я всю ночь думала. И вот решила, если можно, взять себе фамилию Дмитрия... в память о нем. Можно? Вы ведь самый близкий его друг...

Добрынин озадаченно глянул на Таню, потом задумался. "Вот, - думал он, товарищ Калинин взял, помнится, фамилию Тверин, но это же по просьбе жителей Твери. А тут совсем другое..."

- Надо с директором завода поговорить, - неопределенно ответил народный контролер. - Наверно, это можно, но я не знаю как. Ты когда назад поедешь?

- Меня до четверга отпустили, - сказала Таня. - А можно с директором сегодня поговорить? Можно? Добрынин пожал плечами.

- Наверно, можно, - сказал он помедлив.

Однако поговорить с директором им в этот день не удалось. Ни дома, ни на заводе его не было.

Усталые, находившись пешком по городу, Таня и Добрынин вернулись в квартиру.

Таня сварила картошки, и они сели ужинать, но вдруг в дверь постучали. Пришел корреспондент "Балабинской правды". Он признался, что о Тане узнал от юнкоров и очень хотел написать о ней.

Его пригласили к столу. Сваренную для двоих картошку разделили на троих.

Корреспондент больше спрашивал, чем ел. А когда он услышал, что у Тани с собой есть письма Ваплахова, вскочил из-за стола. Глаза его горели.

- Покажите мне их, пожалуйста! - попросил он.

Таня принесла ему оба письма.

Корреспондент жадно перечитывал их.

Добрынину этот человек показался неприятным. Он уже встречался с ним пару раз на заводе, но никогда он не был таким навязчивым, как в это воскресенье.

- Вы разрешите мне их взять... для газеты? - попросил корреспондент.

- Нет, - удивительно твердо произнесла Таня.

"Молодец! - подумал про нее Добрынин. - Так с ним и надо".

Корреспондент выглядел растерянным. Казалось, он первый раз в своей жизни услышал это короткое, но такое емкое слово.

- Но хоть переписать из писем... можно... только пару строк?

- Перепишите, - сказала Таня.

За столом сразу стало тихо.

Корреспондент спешил, карандаш в его руке дрожал. Добрынин доел картошку и думал о Тане. Думал хорошо и одобрительно. Ему понравилась мысль девушки об изменении фамилии. Это правильно, думал народный контролер, ведь детей у Мити не было, а значит фамилия его как бы пропадет в мире, ведь больше ни у кого нет такой. Сколько там этих урку-емцев было, в ЦК... если это правда...

На следующий день с утра Добрынин с Таней пошли к директору спиртозавода Лимонову. Им пришлось подождать около часа - товарищ Лимонов проводил еженедельную летучку. Стоять под дверьми директорского кабинета не хотелось, и Добрынин провел Таню по цехам, рассказывая о заводе. Показал ей заводской музей. Таня смотрела и слушала рассеянно.

Рассказывая, Добрынин боялся, что Таня попросит показать ей место гибели Дмитрия. Но она не попросила. Может быть, она вообще не слушала, думая о чем-то другом.

А некоторое время спустя они уже сидели в директорском кабинете.