Пуля рассудит

— Юра, ты меня знаешь, если что, все на себя возьму! — Пентиум приложил к груди обе ладони.

Но Карамболь покачал головой. Ему не слова нужны, а дела. Будут деньги, будет и помилование, а нет — пусть Пентиум пеняет на себя.

* * *

Бизнесмен занял у бандитов деньги, отдать не смог, попал под пресс — история из разряда обычных, и далеко не каждая заканчивается нападением на инкассаторов. Но Аркадий Сарычев знался с Рубцом, даже корешился с ним одно время, к тому же он жил на окраине города, в новой частной застройке, далекой от завершения. Чем не место, чтобы скрыться от преследования?

А место действительно глухое, хотя и не запущенное. Обитаемых домов на улице раз-два и обчелся, в остальных дворах стройки, но улица уже на учете у коммунальных служб.

Утром, не так давно, по улице прошел грейдер, очистил дорогу от снега. И мусорные баки в начале улицы стояли, Прокофьев мимо проезжал — видел.

Подъезды к домам в основном завалены были слежавшимся снегом — с отвала грейдера. И только во двор нужного Егору Прокофьеву дома можно было заехать свободно, во всяком случае, хозяину. Проезд тщательно расчищен, если на снегу и оставались следы «Газели», то их уже смели. Ворота закрыты, калитка тоже, но во дворе работал бензиновый двигатель. Забор обычный для таких застроек, два метра, не больше. Видно было, как летят вверх комья снега из трубы снегоуборщика.

Дом новый, кирпичные столбы забора возвели также недавно, звонка у калитки Прокофьев не нашел. Не видел он и видеокамер, с которых можно было бы снять изображение. Или хотя бы зафиксировать отключение режима записи.

Прокофьев долго стучал в калитку. Хозяин услышал его лишь после того, как заглох двигатель снегоуборщика.

— Ну что такое? — открывая калитку, грубо спросил он.

И голос у него грубый, и манеры, но внешность при этом неотталкивающая. Роста выше среднего, плотный, тело крепкое, руки сильные, шея накачанная, как у человека, занимающегося спортом. Маленькие глаза под тяжелыми надбровьями, небольшой, с горбинкой, нос, широкие скулы, тяжелый подбородок. Дубленка нараспашку, одна лишь футболка под ней, даже шарфа не видно, спортивные брюки, калоши — возможно, на босу ногу.

— Сарычев Аркадий Васильевич? — Прокофьев смотрел на мужчину как следователь перед тем, как зачитать постановление об аресте.

И Сарычев не выдержал созданного вокруг него напряжения, что-то дрогнуло в нем, но в целом он все же сохранил спокойствие.

— Ну допустим.

— Я пройду?

— Сначала ксиву! — усмехнулся Сарычев, показывая, что не собирается заискивать перед ментами. Нет за ним ничего, потому и бояться нечего, так его следовало понимать.

— Вы ждете сотрудников полиции? — спросил Прокофьев.

— Я жду судебных приставов! — Сарычев и глазом не моргнул.

Майор смотрел на футболку, свежая, чистая, и спортивные брюки без следов крови на ней, дубленка старая, но не грязная. И лицо не вызывало подозрений. Ни синяков, ни порезов, ни даже царапин. Усталость чувствовалась, мешки под глазами, возможно, последствия бессонной ночи. Или пьяного застолья. Но спиртным от Сарычева не пахло, зато чувствовался свежий аромат недорогой туалетной воды с нестойким запахом.

Похоже, не так давно он побрился, принял душ, освежился, а потом уже взялся за расчистку снега… Странная последовательность. Обычно душ принимают после работы. И на лице слишком густой слой крема, уж не для того ли, чтобы смягчить пусть и легкое, но обморожение после напряженной прогулки на морозном воздухе?

— Долги?

— А то вы не знаете… Кто ты такой?

— Майор Прокофьев, уголовный розыск.

— А уголовный розыск здесь при чем? — нахмурился Сарычев.

— Есть информация, что вам угрожает некто Сивцов Виктор Евгеньевич по кличке Сивый.

— От кого информация? От меня?

— Нет.

— Тогда и разговора не будет. С Рубцом я сам как-нибудь разберусь.

— Убили Рубчакова.

— Да? — удивился Сарычев не очень убедительно, зато обрадовался искренне.

— Можно двор от снега очистить. И начать новую жизнь.

— Это ты о чем?

— Снег вы, я так понимаю, уже расчистили.

— И что?

— Может, гости приезжали, наследили?

— Какие гости?…

— Сивцов, например. После того, как Рубчакова убил… Могу я осмотреть дом?

— Легко! Постановление на обыск — и вперед!..

— Будет постановление. И обыск будет. Спецназ, кинологи с собаками, жена спасибо не скажет.

— Не скажет… — Сарычев заставил себя смущенно улыбнуться и почесать затылок.

— А я аккуратно гляну.

— А ксива?

Прокофьев предъявил удостоверение, а заодно расчехлил пистолет. Сарычев кивнул, пропустил во двор, до самых гаражных ворот расчищенный от снега. Прокофьев шел, внимательно наблюдая за ним, и пистолет в боевом положении держать не стеснялся.