Пуля в голове

Мысль заглянуть к доктору Вольфу и попросить его об услуге показалась

здравой.

На тихий стук изнутри не отозвались, и Диана рискнула приоткрыть створку, шагая за порог. В кабинете никого не оказалось, зато из смотровой доносились приглушённые голоса.

— …что не так? Я не нравлюсь?..

— Нет, вы очень… приятный человек. И умный. Даже слишком умный…

Через отодвинутую перегородку Диана увидела квадратное зеркало в смежной комнате — и отражения тех, кто находился сейчас внутри. Похоже, доктор с пациенткой увлеклись настолько, что даже не услышали тихого стука в дверь. А Диана вдруг застыла, не зная, то ли окликнуть доктора Вольфа, то ли не мешать неосторожным звуком.

— Ростом не вышел?

— Да мне всё равно, — дёрнула плечом зеркальная Мэйовин.

Мэй выглядела растерянной и бледной, но Диана ей обрадовалась: по крайней мере, жива. После череды смертей и преступлений бывшая актриса Мэй Дэй могла бы попасть в ещё более дурную историю, а то и вовсе сгинуть. Диана мало знала о возможном соучастии Мэйовин в убийстве мистера Бэрроуза, но верить в то, что ирландская красавица позарилась на чужие деньги…

Впрочем, деньги-то ей как раз и не помешали бы. В её положении…

— Ждёте жениха побогаче?

— Вы вроде обеспеченный, — даже растерялась ирландка. — Эва говорила. Ну, не богач, конечно, но семью прокормите…

— Закормлю, — пообещал Константин. — Что ещё?

— Замужество — это клетка! — не выдержала Мэйовин. — Я видела у нас, в Ирландии… Дети, дом, четыре стены! Все девушки бросают работу, когда выходят замуж. А те, кто не бросают, это только если мужья пьют… Вы пьёте, доктор Вольф? — подозрительно и без перехода спросила Мэй.

Константин даже поперхнулся.

— Нет.

Насколько могла судить Диана, доктор Вольф говорил правду. Ни Джон, ни Константин даже не глядели в сторону спиртного на праздничном вечере. Опыта в Ирландии хватило?..

— И дома не запру, — так же спокойно пообещал Вольф. — Захочешь — будешь сниматься и дальше. Или работать. Или не работать. Хочешь остаться в Нью-Йорке — остаёмся. Хочешь вернуться домой — я готов и на это…

— Нет, только не в Ирландию! — в ужасе выкрикнула Мэйовин, закрывая лицо руками. Рассыпались по белоснежным плечам медные кудри.

Мэй всё ещё не накинула пиджак, оставаясь в открытой шёлковой блузке. Кремовый цвет удивительно шёл к медным волосам, гармонируя с молочной кожей, а та часть юбки, которую Диана видела в зеркале, натягивалась на бёдрах уж слишком откровенно. У Дианы не имелось никакого опыта в обольщении мужчин, но, пожалуй, на обычный приём к врачу в таком виде не заглядывают.

Да ещё и в разгар зимы.

— Тогда что? — не выдержал Вольф, шагая к Мэйовин и разворачивая её лицом к себе. Сжал плечи, заставляя оторвать ладони от лица.

— Вы же протестант! — выпалила Мэйовин. — А я — католичка!

Вольф сел.

— Так не получится! — в отчаянии всплеснув руками, продолжила ирландка. — Это не считается! Честным замужеством не считается! Это то же самое, как если бы я родила ребёнка… без мужа!

И Мэйовин села тоже, вновь закрыв лицо руками. Разрыдалась, так, что по кабинету протянулся тонкий запах гари — предвестника беды. Выходит, Эвелин ничуть не приукрашивала: уж если маг-огневик не в силах совладать с собственной стихией, то бед такой маг натворит больше, чем пользы.

— Это всё? — тупо уточнил Константин. — Рост, внешность, финансы устраивают?

Мэйовин только горестно отмахнулась и снова разрыдалась.

— Вы… хороший, очень хороший… я бы… Я так сглупила! Вы думаете обо мне дурно… Я по глазам вижу — думаете! И не католик…

Вольф поднялся, снова шагнул к Мэйовин и присел перед ней уже на корточки. Сжал плечи и легонько встряхнул, заставив поднять заплаканные глаза.

— Не думаю, — ровно произнёс Вольф. — Я не думаю о тебе дурно, Мэйовин. И предлагаю это не только затем, чтобы твой ребёнок стал законнорожденным…

Изумрудные глаза с надеждой заблестели.

— Но не католик, — смято всхлипнула ирландка. — Как я вас тётушке покажу?

Ну, когда мы всё-таки приедем в Дублин…

— Кажется, я дождался знака, — пробормотал доктор Вольф, поднимаясь. — В соборе Святого Патрика на следующих выходных свободно, я узнавал. Пятая Авеню, знаменитый собор, богатая история. Достаточно приличное место для кинодивы?

Мэйовин, наверное, не поняла про знак, заслушавшись про собор, зато Диана сразу вспомнила тихую беседу на вечере у Ллойдов. Бывший викарий англиканской церкви никак не решался сменить конфессию…

Как он там говорил? Предпочитает скромный бриллиант вагону стекляшек? Что ж, похоже, доктор Вольф дождался знака и нашёл свою драгоценность.

А ведь Диана думала, что доктор Вольф шутит, когда сказал, что женится, как честный человек… на девушке, носящей чужого ребёнка. Похоже, и она, и Джон недооценили степень вовлеченности самого Константина в историю. Вот только состава преступления в ней никак не прослеживалось…

Диана тихо шагнула обратно за дверь, спиной в коридор, неслышно прикрывая за собой створку. И тотчас подпрыгнула, угодив в чьи-то крепкие объятия.

— Диана, — чуть хрипловато произнёс Джанфранко Медичи, смыкая на её талии кольцо надёжных рук. — Хвала небесам, вы живы!..