Пуля в Лоб

Третьей ночью братья приходили дважды. А ведь сложно концентрироваться и трудиться на полную, когда слышишь, как Халл говорит: «Давай, работай пальчиком, пидорок», а еще Джори тут же со своим: «Сожми очко потуже». Еще и яйцами своими по Грэевским шлепает. Ну как работать в такой обстановке? И вот очередной гейзер Халловской спермы в глотку, пока Джори разряжает свой ствол в его задницу.

Когда Джори вышел из Грэя, он грубо шлепнул свою жертву по ягодице.

— Вот так! Ты клевая подстилка! — торжествующе провозгласил младший брат. Джори потянулся вперед и ущипнул Грэя за сосок. — Тя просто нереально круто дуплить. Тя драть все одно, что школьницу-малолетку.

— А че нада сказать, када мой брат тебе ках-пли-менты говорит, а? — cпросил Халл, зажав голову жертвы своими коленями.

— Спасибо, — пролепетал Грэй, закатив глаза.

— Знаешь, че, Джори, — обратился к брату Халл, все еще со спущенным комбинезоном. — Я ся седня так чувствую. Думаю, что решусь. Я на подъеме.

— Че, реально?

Увидев, что в данный момент делает старший из братьев, Грэй впал в замешательство. Халл мастурбировал свой только что опорожненный член. Что? Опять? — подумал Грэй.

— Ваще не любитель этого обычно, — начал Халл. — Но че-та вот прям ща, думаю, может, тоже ему в жопу засажу. Давненько я в зад никого не драл. Сейчас, только зверя моего нужно разбудить…

Халл продолжил работать над своим хоботом. Пожалуйста, пожалуйста, пусть у тебя не встанет, — мысленно взмолился Грэй.

Но у Халла встал.

— Угостись и ты кусочком, братан, — предложил Джори.

Грэй в ужасе молился. Он знал, что его сфинктер ни за что не выдержит проникновение такой громадины. Может это куда и можно засунуть, например, в дырку от пончика, но его анус не такого размера!

Он просто разорвет меня!

— Да, чувак, да, — зааплодировал Джори. — Давай, брат. Засади этой грязной потаскушке!

Халл опустился на колени и начал продавливать походившую на яблоко, головку своего члена в зад Грэя, продолжил погружение. И вот шланг мучителя уже был в толстой кишке, из которой вырвались остатки жидких тыквенных фекалий. Грэя трясло, из глаз лились слезы, создавалось ощущение, что Халл засунул в него всю свою ручищу.

— Ну как, нравится, столица? — cпросил старший мучитель и протянул пятерню, сжав грудь Грэя, словно он лапал женщину.

— Бьюсь об заклад, что да, — предположил Джори. — Бьюсь об заклад, у него, поди, у самого уже стоит.

— Неа, — отозвался Халл, схватив вялые, как желе, гениталии жертвы.

От поступательных движений мучителя Грэй в такт раскачивался вперед и назад.

— О, да! O, да…

Он был совершенно изможден, боль и невероятное напряжение, почти уже потерял сознание, когда Халл, наконец, кончил. Будто в задницу забрался огромный ящер и начал там блевать. Когда Халл вышел из него, у Грэя было ощущение, что из него извергается бочка горячего кофе. Совершенно обессилев, мужчина рухнул на пол и перевернулся.

— Сладких снов, дорогуша, — ухмыльнулся Джори.

— Это твоя последняя ночь, пацан, — произнес Халл.

— Моя… последняя ночь? — пробормотал Грэй.

— Захв-трах залакирую остатки, и твоя тачила будет готова.

— Но не пугайся так, — успокоил Джори, застегивая комбинезон. — Мы еще разок тобой займемся и тока потом замочим.

Гогоча, братья покинули чердак, с грохотом захлопнув дверь. Грэй лежал, не в силах пошевелиться. Теперь он понимал, что чувствуют женщины, после того, как над ними надругаются. Это было значительно больше, чем просто физическое насилие. Но и моральное тоже. Душа растоптана. Ощущение, что ты лишь кусок мяса, который использовали для удовлетворения животных инстинктов. Использовали и выплюнули. Грэй ощущал себя салфеткой, в которую высморкались.

А завтра салфетку выкинут в помойку.

Когда они закончат свои перевоплощения машины, ее продадут, место освободится, следовательно, привезут новую, а место Грэя займет другой несчастный простофиля.

И вот Грэй дошел до сути. Вся правда, какой бы жестокой она не была, открылась мужчине. А вправе ли он вовсе винить Джори и Халла в совершенных ими преступлениях? А девушку?

Положа руку на сердце, ответ «нет». Единственный, кто был во всем виноват — он сам. Я сам пришел в это место. В этот кошмар. Я сам во всем виноват. Никто не заставлял его, приставив пистолет к затылку, подбирать Кэйри Энн. Грэй сам сознательно сделал это. Чтобы удовлетворить свою похоть. Ради секса. Просто потому, что девушка была доступна для того, чтобы он ей воспользовался.