Пуля в Лоб

— Не оставляй меня долго в томлении. Мой чудесный ангел с милым личиком и пухленькой попкой. Приди! Я умоляю тебя! Приди и утоли мой нестерпимый зуд.

Руди вопросительно изогнул бровь.

— Нестерпимый зуд?

Бет сердито посмотрел на него.

— Он говорит, что снова возбудился.

Она в отчаянии закатила глаза.

— Я не могу поверить в это! Мне хотелось обрести нормальную жизнь, а что я получила вместо нее? Обрубленный торс с торчащей костяшкой.

— О, милейшая госпожа, я умоляю тебя. Раздели мое желание! Мой скакун тоскует о своей кобылке!

Бет с презрением посмотрела на Руди.

— А ты сильно изменился. Ты не спал со мной уже несколько месяцев.

Руди лишь пожал плечами. Какой мужчина стал бы заниматься сексом с потаскухой, которая трахалась с обрубленным торсом? Ты получаешь свое удовольствие, а я — свое, — подумал он. Девушки по вызову вполне устраивали его. Некоторые из них могли бы высосать всю краску с боевого эсминца. И после этого в старой авторучке уже не оставалось чернил.

— Я нахожусь под сильным стрессом, дорогая, — ответил он обычной ложью. — Все эти ставки. Они требуют много сил.

— Чудесная Бет, — завывал из подвала похотливый аломансер. — Моя страсть пульсирует при мысли о тебе! Пусть твое прекрасное лоно оседлает моего горбунка! Пусть твои ангельские губки прильнут к нему и изопьют мое теплое обильное семя.

— Тебе лучше спуститься к нему, — посоветовал Руди. — Я не хочу проиграть все наши деньги на следующей ставке.

Плечи Бет начали подрагивать.

— Я ненавижу тебя, — сказала она.

* * *

Купив новый дом, Руди в тайне от Бет установил в подвале скрытую видеокамеру. Как ни крути, он был удачливым бизнесменом, а удачливые люди не подсматривают в дверную щель, когда их подруги трахаются с вавилонскими калеками. Нет, они наблюдают за этим с помощью видеокамер. И Руди тоже наблюдал…

Господи, — подумал он, глядя на экран в своем кабинете. Несмотря на возбуждение, он начал замечать, что подобные сцены стали порождать в нем презрение к Бет. Не важно, что это он подталкивал ее к Гормоку. Данная тема вообще не обсуждалась, потому что такой была логика его бизнеса. И ему требовалось презрение к ней, чтобы подталкивать ее к аломансеру. На самом деле деньги, а не какая-то любовь заставляла вращаться их мир. И Руди нравилось жить в своем прекрасном мире.

Иногда картины на экране беспокоили его. Взять хотя бы то, что он видел сейчас. Бет делала минет, и Руди возмущался вслух:

— Черт! Как его член еще не дымится!

Теперь он понимал, что жалобы Бет были полностью обоснованными. Член Гормока действительно не поддавался описанию. Огромный, как у жеребца. Такого хватило бы на четырех или на пять парней, — подумал Руди, вяло теребя свой пенис, похожий на завтрак «Джимми Дин». Бет напоминала ему сейчас шпагоглотательницу. Ее неутомимые губы двигались до самого эфеса. Безногие бедра Гормока сжимались от удовольствия. Куда все это входило? Как в фильме «Глубокая глотка». Наверное, до самого желудка. А ведь она никогда не делала такого со мной, грязная сучка.

Пока его рука ублажала собственную похоть, ненависть Руди крепла все больше и больше. Могу поклясться, что она получает удовольствие. Могу поклясться, что ей нравится это. Она стонет и хрюкает, как целый грузовик, набитый свиньями!

По старой привычке Руди представлял себе, что Бет сосала не пику аломансера, а его собственный член. Ему нужны были такие фантазии. Они помогали ему терпеть обиду и унижение. Но когда он выпустил на разноцветный ковер все содержимое своей простаты, фантазия разбилась на куски. Даже его семяизвержение выглядело жалкой струйкой в сравнении с китовым взрывом белой спермы, которая покрыла толстым слоем покрасневшее личико Бет. Счастливый Гормок уже что-то гундосил на своем языке…

7

Руди знал, что это не продлится долго. И он уже придумал аварийный план. Однажды ночью, проснувшись на своей постели, он увидел Бет, стоявшую у большого окна.

— Милая? — спросил он с притворной тревогой. — Что-то случилось?

— Я не могу больше спать. Я слышу, как он лепечет там внизу.

И действительно. Всю ночь было слышно, как Гормок в подвале бормотал свои арканные заклинания и гулко смеялся над своими шутками. Если бы ты трахала его получше, он крепче бы спал, — подумал Руди. — Это не моя вина, что ты тупая шлюха. Кто-то должен был выполнить условие, и это оказалась ты.

Бет села на кровать и заплакала.

— Ах, мое сердечко, — прошептал ей Руди. — Не плачь.

— Ты говорил, что мы поженимся, — рыдая, сказала она. — Ты говорил, что у нас будут дети.

— Да, милая, будут.

— Когда, Руди? Я должна знать.

— Скоро. Обещаю.