Пуля в Лоб

— Одну из больших пластиковых бутылок из-под «Kока-Kолы»? — предположил Хэйc. — Типа двухлитровки?

Клод снова хлопнул себя по бедру.

— Да! Да! Откуда вы это узнали, офицер?

— Не берите в голову — спасибо, что уделили время, Клод, — Кинион схватил Хэйcа за руку и потащил его вокруг задней части дома.

— Хэйc, мы уже прилично облажались здесь, когда ты спросил Клода Галларда, был ли у него стояк. И эта белиберда о бутылках из-под «Kока-Kолы» и кофифейных волосах, и сиськах размером с томаты Гримальди — все это не что иное, как досужие вымыслы.

— Ну, не знаю, шеф, потому что, видите…

— Просто заткнись и пошли!

Они продирались сквозь сорняки, пока не подошли к передней стороне Окружного приюта, и первое, что Шеф заметил, было… ну… Ужасно тихо для дома, полного хулиганов-подростков и буйных панков. Действительно, стояло полное безмолвие, и нигде не прослеживалось никаких признаков какой-либо активности.

— Странно, не правда ли, шеф? — спросил Хэйc.

— Да, верно. Давай зайдем и посмотрим, что происходит…

Большая входная металлическая дверь была широко открыта. Не хорошо. Также казалось странным, что они не обнаружили никаких признаков охранника или сотрудника службы приема.

Э-э, по крайней мере, не сразу войдя внутрь…

Их ботинки стучали по блестящему плиточному полу. Внутри было темно; свет еле просачивался из маленьких зарешеченных окон, расположенных высоко вдоль главного коридора. Табличка на стене гласила:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, НОВЫЕ ПОСТОЯЛЬЦЫ!

— Ox, едрён-батон, шеф, — процедил Хэйc. — Их даже не называют заключенными или осужденными — их называют постояльцами. Видимо, не хотят оскорбить их неокрепшие чувствия, а? Что за левацкое, дерьмократическое, либеральное говно!

— Заткнись, Хэйc.

Еще одна табличка гласила:

ПОЖАЛУЙСТА, ГОВОРИТЕ ТИШЕ.

— Ох, бедняжки, — саркастически заметил Хэйc. — Не могут даже громко говорить. Для меня представляется, какое жестокое и извращенное наказание, наверное, мы нарушаем их гражданские права! Чё-ерт, шеф, думаете, мы должны позвонить в Американский союз гражданских свобод?

— Нет, я думаю, ты просто должен заткнуться!

В конце главного коридора располагались спальни, а вовсе не камеры и ряд классных комнат. Затем последовало кафе похожее на институтское, с красивыми столами и стульями.

— Бля-а-а, шеф, — вставил свое мнение Мика Хэйc. — Я вынужден согласиться с Клодом. Не так надо обращаться с ватагой хитрожопых не-дис-ци-пле-рни-ро-ван-ных панков. Наши налоговые доллары уходят на содержание подобных мест, чтобы у преступников имелись модные спальни с телевизорами, красивыми кроватями и кафетерием! Они должны спать на проволочных койках и питаться холодными бобами с жестяной тарелки! Работать по 16 часов в день, закованными в кандалы. Именно это покажет им, каково нарушать закон.

— Они просто подростки, Хэйc, они дети, — сказал Шеф. — Мы сейчас не наказываем детей, мы их реабилитируем.

— Eдрён-батон, — ухмыльнулся Хэйc. — Как по мне, так из этого места нужно сделать окружной центр порки. За первое нарушение отходить розгами, за второе — сломать пару костей. Так они усвоят урок. Или, как сказал Клод, бросить их в окружную тюрягу, чтобы им там пару недель подряд потрамбовали какан. После такого веселья им уже не захочется продавать наркотики или грабить добропорядочных граждан. Да, шеф, как по мне…

— Блин, тебя никто не спрашивает, так что заткнись! — пророкотал Шеф на весь коридор. — Мы должны найти ответственного офицера, узнать, что происходит.

В конце следующего коридора оказались большие двойные двери и табличка: СПОРТЗАЛ.

— Бля-а-а, шеф, я надеюсь, мы не помешаем их игре в волейбол, поскольку бедные мальчики имеют право на реабилитацию, — усмехнулся Хэйc. — Да, сэр, если эта кучка маленьких грабителей и насильников не потренируются как следует и не повеселятся, это будет расцениваться, как нарушение их кон-стер. ту-ци-он-ных прав.

Однако, когда Хэйc распахнул двойные двери, он застыл на месте, уставившись вперед, и Шеф сделал то же самое.

— Ебать меня три раза в жопу! — произнес Хэйc.

— Блядь, — ответил Кинион.

То, что открылось перед ними, являлось, несомненно, самым странным зрелищем, которое кто-либо из них когда-нибудь видел. Все подростки, проживавшие в Окружном приюте для мальчиков, — все тридцать, заметьте, — лежали бок о бок на полу спортзала в один ряд, и три сотрудника отдела содержания под стражей лежали вместе с ними. Да, сэр, ряд из парней от одного конца спортзала до другого.

И если это само по себе не являлось достаточно необычным, то следующий факт уж точно являлся. У каждого из них были спущены штаны до лодыжек, и еще страннее было то, что их члены торчали вверх, твердые, как камни. Да-да, то, что предстало взглядам Хэйcа и Шефа — это зрелище ровно тридцати трех эрегированных членов, всех форм и размеров.